Иван Алексеевич Бунин
НОВАЯ ДОРОГА
Оригинал здесь: Электронная библиотека Яблучанского.
I
- Напрасно уезжаете! - говорят мне знакомые, поздним вечером прощаясь со мной на вокзале. -
Добрые люди только съезжаются в Петербург. Чего вы там не видали? Лесов, сугробов? А потом еще эта
новая дорога, на которой дня не проходит без крушений!
- Бог милостив! - отвечаю я.
Провожающие пожимают плечами. Наступают те неприятные минуты разлуки, когда сказать уже
нечего, улыбки делаются фальшивыми, а время начинает идти страшно медленно.
Наконец раздается второй звонок. Махая шляпами, провожающие уходят и, оборачиваясь,
кланяются уже с искренней приветливостью.
- Готово! - кричит кто-то около паровоза, и паровоз тяжко стукается буферами в вагоны. Слышно,
как он сдержанно сипит горячим паром, изредка кидая клубы дыма, и платформа пустеет. Остаются
только высокий красивый офицер с продолговатым, нагло-серьезным лицом в полубачках, и дама в
трауре. Дама кутается в ротонду и тоскливо смотрит на офицера заплаканными черными глазами. Потом
с неловкой поспешностью очень сытого человека проходит большой рыжеусый помещик с ружьем в
чехле и в оленьей дохе поверх серого охотничьего костюма, а за ним приземистый, но очень широкий в
плечах генерал. Потом из конторы быстро выходит начальник станции... Он только что вел с кем-то
неприязненный спор и поэтому, резко скомандовав: "Третий", так далеко швыряет папиросу, что она
долго прыгает по платформе, рассыпая по ветру красные искры. И тотчас: же на всю платформу звонит
гулкий вокзальный колокол, раздаются гремучие свистки оберкондуктора, мощные взревывания
паровоза - и мы плавно трогаемся.
Офицер идет но платформе, раскланиваясь, ускоряя шаги и все более отставая от вагонов;
паровоз отрывистее и резче кидает из-под цилиндров горячим паром... Но вот мелькнул последний
фонарь платформы, офицера точно сдернуло - и поезд очутился в темноте. Она сразу развернулась,
усеянная тысячами золотых огней в предместьях а поезд уверенно несется в нее мимо товарных складов
и вагонов, грозно предупреждая кого-то дрожащим ревом. Светлые отражения окон все быстрее бегут по
рельсам и шпалам, ускользающим в разные стороны, потом по снегу. Скоро в вагоне станет тепло и
уютно, и, беспорядочно громоздя вещи по диванам, пассажиры начнут располагаться на ночь. Седой,
строгий, но очень вежливый старичок-кондуктор в пенсне на кончике носа не спеша проходит среди этой
тесноты и пунктуально переписывает билеты, наклоняясь к фонарику своего помощника.
Воздух в полях, после города, кажется необыкновенным, - и, как всегда, я до поздней ночи стою в
сенях вагона, отворив боковую дверь, и напряженно гляжу против ветра в темные снежные поля. Вагон
дрожит и дребезжит от быстрого бега, ветер сыплет в лицо снежной пылью, свет фонаря в сенях прыгает,
мешаясь с тенями. И, качаясь, я хожу от двери к двери по холодным сеням, уже побелевшим от снега...
Прежде в пути всегда хотелось петь, кричать под грохочущий марш поезда. Теперь не то. Плывут, бегут
смутные силуэты холмов и кустарников, с мгновенным глухим ропотом проносятся под колесами
чугунные мостики, в далеких, чуть белеющих полях мелькают огоньки глухих деревушек. И, щурясь от
ветра, я с грустью гляжу в эту темную даль, где забытая жизнь родины мерцает такими бледными
тихими огоньками...
Возвратясь в вагон, вижу в полусумраке фигуры лежащих; тесно от шуб и поднятых спинок
диванов, пахнет табаком и апельсинами... Согреваясь после холодного ветра, долго смотрю
полузакрытыми глазами, как покачивается меховое пальто, повешенное у двери, и думаю о чем-то
неясном, что сливается с дрожащим сумраком вагона и незаметно убаюкивает. Славная вещь - этот сои в
пути! Сквозь дремоту чувствуешь иногда, что поезд затихает. Тогда слышатся громкие голоса под
окнами, шарканье ног по каменной платформе, а в вагоне - ровное дыхание и храп спящих. Что-то
беспокоит глаза... Это тусклый и лучистый, желтоватый блеск замерзшего окна, за которым вокзальный
фонарь. Он мутно и неприятно озаряет сумрак вагона.
- Не знаете, какая станция? - спрашивает кто-то странным испуганным голосом...
Стр.1