Фаддей Булгарин
Правдоподобные небылицы,
или Странствование по свету в ХХIX веке
Оригинал: Википедия.
Не хочу присваивать себе чужого и признаюсь перед читателями, что уже многие прежде меня
пускались странствовать на крыльях воображения в будущие века. Известный французский писатель
Мерсье и немецкий Юлий фон Фосс особенно отличились в сём роде. Но как область вымысла
чрезвычайно обширна и всякому позволено странствовать в ней безданно и беспошлинно, то я
вознамерился также перешагнуть (разумеется, в воображении) за 1000 лет вперед и посмотреть, что
делают наши потомки. Мерсье и фон Фосс поместили в своих сочинениях много невероятностей,
вопреки законам природы, я, напротив того, основываясь на начальных открытиях в науках,
предполагаю в будущем одно правдоподобное, хотя в наше время несбыточное. Нравственную цель сей
статьи читатели увидят сами.
Однажды вздумал я пригласить моего доброго приятеля переехать со мной на ялике из Петербурга
в Кронштадт. Погода была прекрасная; тихий ветерок играл с нашим парусом. Поговорив о древнем и
нынешнем состоянии России, о великом ее преобразователе Петре I и о будущих благоприятных
надеждах, мы невольно завели философический разговор о способностях рода человеческого вообще и о
благе, проистекающем от направления сих способностей к полезной деятельности.
-- Веришь ли ты, -- спросил меня приятель, -- что род человеческий беспрестанно стремится к
совершенству в нравственном отношении и что наши потомки будут лучше нас?
Я. Хотя не совсем верю, но желаю этого от чистого сердца.
Приятель. Как, не веришь? Сравни дикого аборигена Новой Голландии с образованным
европейцем: рассмотри философически причины различия между частными людьми и народами, и после
этого ты удостоверишься, что нравственное состояние человека усовершается беспрестанно по мере
успехов просвещения в народе, благоустройства в государстве, изощрения способностей человека в
занятиях благородных, возвышенных, полезных.
Я. Не сомневаюсь, что человек способен к совершенству, но верю, что эта постепенность
образованности от дикаря Новой Голландии до просвещённого европейца имеет свои пределы и не может
простираться за черту, назначенную природой.
Приятель. Это голос самолюбия мудрецов XIX столетия. Древние греки и римляне, без сомнения,
также думали, что степень их образования есть самая возвышенная; но согласись, что они, в сравнении с
нами, дети, едва вышедшие из младенчества.
Я. Не соглашаюсь. Древние образованные народы обращали все умственные свои способности на
усовершенствование философии, нравственности, политических сведений, изящных искусств и
общежития. Должно сознаться, что они достигли возможного совершенства во всех сих отраслях
человеческих познаний. Со времён Сократа и Платона едва ли сказано что-нибудь нового по части
светской нравственности и философии. Повторяю, они превосходили нас в нравственном отношении,
довели до возможного совершенства все отрасли образованности, обратившие на себя их внимание, и
умели лучше нас наслаждаться жизнью.
Приятель. Но зато как мы далеко шагнули вперед в науках физических. В последнее столетие
сделано более открытий, нежели в первую тысячу лет. В наше время созданы химия, физиология, физика,
механика, медицина, открыто электричество, магнетизм, исследованы газы... и проч. Всё это со временем
завлечёт нас далеко на поприще открытий и усовершенствований.
Я. Правда, что в физических науках мы гораздо выше древних, и если открытия будут
продолжаемы беспрестанно в таком же множестве и с таким же рвением, то любопытно знать, что будет с
родом человеческим через тысячу лет...
Едва я успел кончить последние слова, как вдруг поднялся сильный ветер; одним ударом
опрокинуло наш ялик: я упал в море и потерял чувства...
Когда я пришёл в себя, мрак ночи препятствовал мне видеть, где я находился; но я чувствовал, что
лежу в мягкой постели, окутанный одеялами. Чрез несколько времени свет начал пробиваться чрез малые
отверстия в ставнях, -- я отворил их и остолбенел от удивления. Стены моей комнаты, сделанные из
драгоценного фарфора, украшены были золотой филиграмовой работой и барельефами из того же
металла. Ставни сделаны были из слоновой кости, а все мебели из чистого серебра.
Я открыл окно, и мне представилась великолепная площадь, окружённая прекрасными
Стр.1