Кафедра Неизвестный Килиан: «маленький» шедевр большой поэзии Хореографический мир Иржи Килиана давно перешагнул границы локального исторического времени и европейского географического пространства. <...> В наши дни трудно представить себе серьезного хореографа, который без ущерба для своего профессионального реноме мог бы игнорировать поэтическую значимость хореолексики этого мастера. <...> Как и у всякого большого художника, у Килиана есть последователи, ученики, противники и, увы, многочисленные эпигоны. <...> Дело, конечно, не только в том, что, будучи одним из немногих эстетических аристократов в балетном искусстве, Килиан исключил для себя какую бы то ни было «работу локтями». <...> Здесь действует трудно постижимый закон инерции восприятия. <...> По счастью, некоторые опусы хореографа в последние годы вошли в репертуар ведущих российских балетных трупп. <...> Эти, как правило, небольшие, композиции не только разнообразили репертуар, но позволили вспомнить о том, что балетный театр – это не хореографическая кунсткамера драмы, а прежде всего театр музыкальный. <...> Это театр, в котором музыкой – звуком, тембром, интонацией – одухотворен каждый жест. <...> Многие опусы хореографа не известны и специалистам – профессиональным хореографам и балетоведам. <...> Один из них – «Un ballo» на музыку менуэта из сюиты «Гробница Куперена» и «Паваны на смерть инфанты» Мориса Равеля. <...> Этот поэтический шедевр содержит в себе главные черты стиля Килиана. <...> Заявленный Килианом как «упражнение для развития музыкальности и чуткости между партнерами»1, этот опус впервые был поставлен для молодых исполнителей Нидерландского театра танца 2 (NDT II) в 1991 году. <...> На самом деле художественные задачи, которые решает Килиан, значительно шире декларируемых. <...> Пластическая композиция отражает скрытую (онтологическую) реальность музыкально-хореографического действа…»2 В хореографии ХХ столетия внешний сюжет нередко подменял собой собственно пластическое содержание <...>