Открытое письмо от своего имени и молчаливо страждущих коллег Начну со слов умнейшего из умнейших Фёдора Лопухова, объясняющих, почему у нас не развивается наука. <...> Деятели хореографии, знающие нашу природу, в силу недостаточной теории образования не владеют научными методами, а те, кто ими владеют, не знают нашей лексики. <...> Ситуация за годы, отделяющие нас от этого высказывания мэтра, не изменилась, скорее усугубилась. <...> Кроме описания ценнейшего методического опыта преподавания русской школы классического танца и историко-библиографических работ, восстанавливающих факты сценических постановок того или иного спектакля, и написания творческих портретов актёров, любые ставящиеся научно-исследовательские задачи пресекаются на корню. <...> Наблюдается парадокс: если автор исследования предлагает новые знания, ему говорят: «Мы этого не знали, но прекрасно работали (преподавали, ставили, танцевали)». <...> Если же в результате исследования автор аргументированно утверждал ценность имеющегося опыта, ему говорят: «Мы это и так знаем». <...> Чтобы научная работа могла осуществляться в тех или иных условиях, её тема, направления, задачи, методы должны быть допущены к профильной кафедре, лаборатории, научному отделу. <...> Как правило, в них работают заслуженные мастера своего дела, практики, и целевые установки у них иные. <...> Более того, даже если им предоставлена уже готовая работа, они не могут, не хотят понять её ценность и целесообразность. <...> Не могу забыть, как глубоко уважаемый мною специалист, держа в руках готовый автореферат и беспомощно глядя на меня, спрашивал: «Скажите, ну что я должен с этим делать. <...> Нужны ли для развития хореографии новые знания? <...> Например, о законах композиции, структуре сценических произведений, театральном пространстве, стиле, наконец, о природе танца как феномене культуры и т. д. и т. п. <...> Более того, уже намечаются и будут усугубляться проблемы, способные завести в тупик некогда блестящие достижения <...>