Имя в балете ЮЛАМЕЙ СКОТТ: танец как судьба Начну с преамбулы. <...> Об этом говорили неоднократно, но – увы! – прошлого, по всей вероятности, не вернуть: характерный танец как целый слой отечественной культуры и давней традиции русского балета постепенно уходит в небытие. <...> Помнится, после великих гастролей Большого театра в Великобритании 1956 года в лондонской хореографической школе впервые открыли класс характерного танца. <...> В иных спектаклях каблучки превратили в пуанты, а пуанты опустили до… кроссовок. <...> В авангарде, помимо классики, – современная хореография со «сногсшибательной» фантазией балетмейстеров. <...> В труппе Большого театра в 50 – 70-е годы царили примы характерного танца. <...> Царили, не уступая порой успеху и величию ведущих балерин, – Я. <...> Однажды в дивном букете характерных танцовщиц появился экзотический цветочек – выпускница Московского хореографического училища Юламей Скотт, с ладной фигуркой, горящими карими глазами, длинными руками, с более чем смуглой кожей. <...> Маджи (так ее звали в театре, так зовут и сейчас) настойчиво, шаг за шагом, «пробивалась» сквозь строй блистательных талантов и вскоре заняла в труппе положение характерной солистки. <...> Да и афиша театра давала юной артистке материал для раскрытия творческого потенциала. <...> С доброй помощью кол30 Юламей Скотт (египтянка) в балете «Спартак» (хореография И.Моисеева <...> Фото Г.Соловьёва лег-мастеров одна за другой рождались яркие партии. <...> Своеобразная внешность, богатство пластических красок, уникальные физические возможности помогли Юламей Скотт обрести репутацию одной из лучших исполнительниц восточных танцев. <...> И те, кто видел ее выступления в «Спартаке», «Золушке», «Лейли и Меджнуне», «Половецких плясках» из оперы «Князь Игорь», «Тропою грома», вспоминают изысканно-экзотические, затейливые линии ее поз и движений, словно возрождающие портреты-образы из сказок «Тысячи и одной ночи». <...> А врожденный огненный темперамент взрывался в партии знаменитой <...>