Автор
1907 год, Москва
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СНЕЖНАЯ ЛАПА
МЕТЕЛЬ
Метель выдувала с крыш бледные вихри. <...> А за ним вставал у окна белый мертвец. <...> Белый мертвец, сочась с кладбища, неизменно стучал под окном. <...> Толпы учащихся, с лекций выбегая, дробились вдоль улиц, бросали в метель свои книжные
знания, глупели и оснежались. <...> Кто-то, все тот же, кутила и пьяница, осыпал руки лакея серебряными, ледяными рублями: все
проструилось в метель из его кошелька, и метельные деньги блистали у фонарей. <...> БАРХАТНАЯ ЛАПА
Адам Петрович спешил по спешному делу. <...> Знакомые абрисы домов, заборы, и белые стены, и повороты кривых улиц -- давно он узнал ваши
тайные взывания к нему. <...> Вкрадчивой, тигровой улыбкой из-под золотой, как горсть спелых колосьев, бородки улыбался
Адам Петрович, из-под темных полей шляпы в неба бархат синий-синий взоры его летели удивленно,
призывно, томительно. <...> Стенающий вздох -- облак снега -- взвила пурга: снег -- снег, бичуя холодом, просребрил. <...> На нем сидел метельный всадник -- вечно-белый и странный. <...> Адам Петрович, ища разгадки, пришёл к мистику-анархисту: словами заткали его, точно
громадными полотнами. <...> Бледный ток метущий оседал мягко: как снег, в сердца декадентов; их слова зацветали стразами и
отгорали. <...> Кто-то, милый, снял с кипарисного древа, нежно поцеловал и бросил под ноги горсти гвоздей. <...> Он сонно ахнул, и ланиты его точно блекли, точно
отгорали. <...> Кротко столкнул в пасть небытия и бросил под
ноги горсть бриллиантов. <...> Белый бархат мягко хрустел у его ног: горсти бриллиантов и расцветали, и отгорали. <...> .."
Нежно поцеловал и бросил под ноги горсть бриллиантов. <...> Стаи брызнувших мошек ослепительно понеслиеь из-под ног на белом бархате снега. <...> Хрупкие кружева, под окошком шатаясь, взбивала пурга, кружева разрывала, в окна стучала. <...> Виолончель безответно вздохнула: шелест скрипок повис, точно лет снежной пены, точно
пенных в небе ток лебедей от брызнувших в воздух и размешанных с ночью <...>
Кубок_метелей.pdf
Андрей Белый
Кубок метелей
Четвертая симфония
Белый Андрей. Старый Арбат: Повести.-- М.: Моск. рабочий, 1989.-- (Литературная летопись
Москвы).
OCR Бычков М. Н.
С глубоким уважением посвящает
автор книгу
Николаю Карловичу Метнеру,
внушившему тему симфонии,
и
Дорогому другу
Зинаиде Николаевне Гиппиус,
разрешившей эту тему
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Оканчивая свою "Четвертую Симфонию", я нахожусь в некотором недоумении. Кто ее будет
читать? Кому она нужна? Я работал над ней долго, я старался но возможности точнее обрисовать
некоторые переживания, подстилающие, так сказать, фон обыденной жизни и, по существу,
невоплотимые в образах. Эти переживания, облеченные в форму повторяющихся тем, проходящих
сквозь всю "Симфонию", представлены как бы в увеличительном стекле. Тут я встретился с двумя
родами недоумений. Следует ли при выборе образа переживанию, по существу невоплотимому в образ,
руководствоваться красотой самого образа или точностью его (т. е. чтобы образ вмещал возможный
максимум переживания)? Вместе с тем как совместить внутреннюю связь невоплотимых в образ
переживаний (я бы сказал, мистических) со связью образов? Передо мною обозначилось два пути: путь
искусства и путь анализа самих переживаний, разложения их на составные части. Я избрал второй путь,
и потому-то недоумеваю,-- есть ли предлагаемая "Симфония" художественное произведение или
документ состояния сознания современной души, быть может, любопытный для будущего психолога?
Это касается субстанции самой "Симфонии".
Что же касается способа письма, то и здесь я недоумеваю. Меня интересовал конструктивный
механизм той смутно сознаваемой формы, которой были написаны предыдущие мои "Симфонии": там
конструкция сама собой напрашивалась, и отчетливого представления о том, чем должна быть
"Симфония" в литературе, у меня не было. В предлагаемой "Симфонии" я более всего старался быть
точным в экспозиции тем, в их контрапункте, соединении и т. д. В моей "Симфонии", собственно, две
группы тем: первую группу составляют темы I-й части; все они, отличаясь друг от друга построением
фраз, имеют, однако, внутреннее родство. Вторую группу тем образуют темы II части, которые по
конструкции, в сущности, составляют одну тему, изложенную в главе "Зацветающий ветр". Эта тема
развивается в трех направлениях. Одно ее направление (тема "а", как я ее привык называть) более
Стр.1