В 1909 г. в журнале "Весы" печатается повесть
Белого "Серебряный голубь". <...> Город проспектов и огромных площадей, европейских дворцов и регулярных парков, прудов и
фонтанов, прямых линий Васильевского острова и сырых доходных домов, город уходящих в туманную
бесконечность электричеством блещущих мостов каждый раз поражал воображение Белого. <...> У Белого -- "свой", очень определенный Петербург, прямо связанный с пушкинской традицией,
которая с гениальной прозорливостью была воплощена в поэме "Медный всадник". <...> Медный всадник и Евгений вновь встретились, вновь
пересеклись их жизни, но уже не как враги столкнулись они, а как союзники, как проводники одной
исторической тенденции. <...> Белый восстанавливает, воссоздает саму коллизию пушкинской поэмы, но он
по-своему истолковывает ее. <...> Как
это ни покажется странным, но личное отношение выражено в творчестве Белого слабее, нежели те
"общие" идеи, которыми жила эпоха рубежа веков. <...> Он носил в себе это "электричество", он жил им, жил
предчувствиями и ожиданиями "взрыва" и вселенского преображения, делая их центральным объектом
изображения и в "Золоте в лазури", и в "симфониях", и в "Серебряном голубе", и в "Пепле", и, наконец, в
"Петербурге", где конденсация идей, которыми жила эпоха начала века, достигает небывалой силы и
выразительности. <...> отрицательное отношение к западноевропейской цивилизации, явившейся на
смену великой европейской культуре, -- отношение, которое дословно перейдет затем и в "Серебряный
голубь", и в "Петербург"; {"Он думал -- отсиял свет на западе и темнокрылая ночь надвигалась из-за
туманного океана. <...> Бал в доме некоего "аристократического старичка" примет в "Петербурге" (вплоть до деталей) вид
бала-маскарада в доме Цукатовых -- важнейшего поворотного момента в развитии фабулы романа. <...> Также
и обитатель сумасшедшего дома Петруша (он же Pierre, он же "грозовой Петр" и Петр-Гроза, "дикие очи"
которого блещут "зелеными молниями") перерастет впоследствии в Петра Дарьяльского <...>
Творческая_история_и_историко-литературное_значение_романа_А._Белого_Петербург.pdf
Л. К. Долгополов
Творческая история и историко-литературное значение романа А. Белого "Петербург"
Андрей Белый. Петербург.
"Литературные памятники"
Л., "Наука", 1981
OCR Бычков М. Н.
По его спине пробегала дрожь. Его тошнило: он чувствовал себя мерзко под опекой времени.
Он хотел бы удалиться за черту времени, да не знал, как это сделать.
А. Белый. Симфония (2-я, драматическая)
ОТ "СИМФОНИЙ" К "СЕРЕБРЯНОМУ ГОЛУБЮ" И ЗАМЫСЛУ ТРИЛОГИИ
1
Андрей Белый (псевдоним Бориса Николаевича Бугаева) был одной из наиболее примечательных
фигур литературного движения предреволюционной эпохи. Он родился в 1880 г. в Москве, в семье
известного профессора математики Н. В. Бугаева. По настоянию отца поступил на естественное отделение
физико-математического факультета Московского университета, которое окончил в 1903 г. Однако,
убедившись вскоре, что его интересы лежат не в сфере физико-математических наук, он поступает в 1904
г. на филологический факультет того же университета. Но окончить его Белому не довелось: бурная
литературная жизнь захватила его, и он целиком отдался творчеству.
По собственному признанию Белого, писать он начал пятнадцати лет. В 16--17 лет уже писал
стихи, окрашенные влиянием Гейне, а также Верлена и Метерлинка. {См. автобиографическую заметку А.
Белого: Известия АН СССР, серия литературы и языка, 1980, No 6, с. 502.} В первые годы нового века
Белый -- автор трех прозаических книг необычной литературной формы, которые он сам назвал
"симфониями", а также сборника стихов "Золото в лазури". В дальнейшем он выпускает "Четвертую
симфонию", сборники стихотворений "Пепел" и "Урна". В 1909 г. в журнале "Весы" печатается повесть
Белого "Серебряный голубь".
К этому времени Белый становится одним из наиболее активных участников символистского
движения в России. В книгах и статьях, в рецензиях, публичных выступлениях Белый, активно
поддерживаемый В. Брю-совым, излагает философские и эстетические основы символизма, подкрепляя
теоретические декларации художественной практикой.
Однако как человек, живущий интенсивной духовной жизнью, экспансивный и постоянно
ищущий, внутренне стихийный и увлекающийся, к тому же тонкий наблюдатель за процессами,
происходящими в действительной жизни, Белый как раз в практике художественного творчества выходит
подчас далеко за пределы символистской доктрины. Во многих его произведениях объективно выразился
тот общий подъем, которым жило русское общество в годы, непосредственно предшествовавшие первой
революции, а также в годы самой революции. На них лежит печать породившего их времени, а не одних
только субъективистских построений. Дело осложнялось еще и тем, что под давлением событий
действительной жизни русский символизм вступает в преддверии 1910-х гг. в полосу кризиса, который и
нашел свое открытое выражение в полемике, развернувшейся на страницах журнала "Аполлон".
Ощущение недостаточности индивидуалистической эстетики явственно пронизывает теперь творчество
Стр.1