В. Г. Белинский
Парижские тайны. Роман Эжена Сю. Перевел В. Строев...
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 7. Статьи, рецензии и заметки, декабрь 1843 -- август 1845.
Редактор тома Г. А. Соловьев. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примечания Ю. С.
Сорокина.
М., "Художественная литература", 1981.
OCR Бычков М. Н.
ПАРИЖСКИЕ ТАЙНЫ. Роман Эжена Сю. Перевел В. Строев. Санкт-Петербург. 1844. В тип. К.
Жернакова. Два тома, восемь частей. В 8-ю д. л. В I части -- 114, во II -- 80, в III - 92, в IV -- 135, в V -- 118,
в VI - 104, в VII -- 140, в VIII -- 123 стр.
В отделе "Критики" этой книжки "Отечественных записок" мы отдали подробный отчет о
"Парижских тайнах". Наше мнение об этом романе должно возбудить против нас неудовольствие
многочисленных почитателей и обожателей этого quasi-гениального создания1. На нас будут нападать и
прямо и косвенно, и бранью и намеками. В добрый час! Мы почитаем свое мнение о "Парижских тайнах"
безусловно справедливым, иначе не высказали бы мы его так решительно и резко. До неудовольствий
разных господ сочинителей нам нет дела: кто добровольно принял на себя обязанность говорить правду,
тот должен уметь презирать толки и жужжание мелких самолюбий, дурного вкуса, ограниченных
понятий. Но где опровержение подобных толков и жужжаний может вести к выяснению истины, там
можно нагнуться до них и сказать слова два касательно полемических войн за резко высказанное мнение о
пошлости какого-нибудь пошлого произведения, имеющего в толпе своих восторженных поклонников.
Между бесчисленным множеством ограниченных людей, загромождающих собою божий мир, есть
особенно несносный разряд: это люди, которым если удастся раз в жизни запастись каким-нибудь
чувствованьицем или какою-нибудь мыслишкою, то они всякое чувствованьице, всякую мыслишку в
другом считают за личное оскорбление своей особе, лишь только чувствованьице или мыслишка другого
не похожи на их собственные и противоречат им. Но ничто не может в такой степени оскорбить их мелкое
самолюбие и раздражить задорную энергию их гнева, как чувство или мысль порядочного человека. Видя,
что это чувство или эта мысль тяжестию своего содержания уничтожает и делает смешными их
чувствованьица и мыслишки, и сознавая свою слабость защищать последние против первых, они
прибегают к известной тактике бессилия -- начинают вопить о безнравственности, грехе и соблазне...
Многие из таких господ добродушно преклонились уже перед неслыханным величием "Парижских тайн"
и, не будучи в силах вообразить что-либо выше этого пресловутого творения (как мышь в басне Крылова
не в силах была вообразить зверя сильнее кошки)2, во всеуслышание объявили Эжена Сю гением, а его
сказку -- бессмертным творением, не упустив при сей верной оказии разругать "Мертвые души" Гоголя,
которых любая страница, наудачу развернутая, убьет тысячи таких бедных и жалких произведений, как
"Парижские тайны"3. Посудите сами: какою неслыханною дерзостию должен показаться им наш
откровенный отзыв о их "бессмертном" творении!.. Они так обрадовались, что нашли наконец
произведение, которого огромность под силу их чувствованьицам и мыслишкам,-- и вдруг им
доказывают, что они могут и даже должны верить, в своем подполье, что "сильнее кошки зверя нет", но
что напрасно пугают они этим зверьком целый свет... Посмотрите, что достанется нам! А вот и
фактическое подтверждение основательности и справедливости наших предчувствий. В "Современнике"
тянулся года полтора роман шведской писательницы Фредерики Бремер "Семейство"; в конце
прошедшего года он вышел отдельною книгою. Мы высказали о нем свое мнение откровенно и прямо, как
всегда имеем привычку говорить. И что же? Некто г. Грот, которого воззрения на жизнь нашли себе
подтверждение в романе г-жи Бремер и который поэтому увидел в нем для себя нечто вроде корана,
"несомненной книги" мусульман, вдруг грянул многоглаголивою, широковещательною и презадорливою
против нас филиппикою. По особенным причинам, не любя полемических битв с разными российскими и
иностранными господами сочинителями4, мы охотно пропустили бы без внимания статью, не стоящую
внимания, если бы ее нападки не касались предметов, до которых образованному литератору нельзя
касаться. Последнее обстоятельство невольно заставляет нас сказать несколько слов о статье г. Грота, для
отстранения несправедливо устремленных на нас обвинений; да притом оно и кстати пришлось.
Апелляционная статья г. Грота напечатана в 3-й книжке "Москвитянина". Доселе г. Грот
упражнялся преимущественно в наполнении приятельского журнала довольно жиденькими и
Стр.1