МЕТОДОЛОГИЯ УПРАВЛЕНИЯ
ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ
А. Левинтов
Преамбула
Ажиотаж строительства новых городов
в стране, длившийся несколько
десятилетий, наконец, утих, коллапс
СССР породил демографический
спад, города прекратили безудержный
рост, и, вслед за бесперспективными
деревнями 60-70-х,
появилась реальная проблема бесперспективных
городов, число которых
приближается к 400. Из 616 депрессивных
городов России 538
имеют численность менее 50 тысяч
жителей (87%).
Часть этих городов обречена на
исчезновение: смерть малых поселений
– историческая неизбежность.
Они потому и малолюдны, что что-то
в их истории и положении не сложилось.
Особенно много таких городов
и поселений породила безумная советская
«экономика»: не говоря уже
о спецпоселениях и островах ГУЛАГА
(эти лагеря ёмкостью по 10-20
тысяч человек вовсе неравны городам
такой же людности: не надо забывать
о конвое и караульных, о
семьях вертухаев, а главное – о
смертности, достигавшей 10-20% в
год при смертности на свободе в 12%),
все они, построенные ради извлечения
тех или иных естественных
ресурсов или из «стратегических»
соображений, несут на себе печать
эфемерности.
Смерть города может выражаться
и в потере им статуса города, но
чаще – утере городских функций, а
также, в ряде случаев, полном исчезновении
с лица земли.
Особо тяжелое впечатление производят
«города» на БАМе: большинство
из них построены силами
молодых, рекрутированных из разных
городов, областей и республик
(Тында строилась москвичами, Северобайкальск
– ленинградцами, Ургал
– украинцами) как памятники
тому или иному комсомолу. Но все
эти декорации никак не спасают и
не придают смысла всем этим городам,
прозябающим в хронической
безработице и абсолютной бессмысленности
своего существования.
Осмысленны лишь 13 лагерных
посёлков МВД: они функционируют
и переполнены.
Советские города, строившиеся
государственной волей и во имя государственных
интересов, заполнялись
«одноразовым» населением,
без учета необходимого социокультурного
воспроизводства: в полумиллионном
Брежневе-Набережных
Челнах генпланом города не
предусматривался театр, потому что
районным центрам театр иметь «не
положено по штату». Норильск оказался
совершенно не приспособленным
для пенсионеров, дети нефтяников
Сибири вынуждены учиться в
Москве – и так далее.
Государство, созданное и действующее
из идеи самовластия, не
порожденное людьми и городами, а
порождающее людей и города – не
советское изобретение. Здесь достаточно
вспомнить, что православный
Свияжск в мусульманской Татарии
был построен по повелению
Ивана Грозного (1551 г.) в 24 дня
силами 75 тысяч человек. Подобного
рода градостроительные эксперименты
производили Петр I, Екатерина
II, Павел I, Николай I – трудно назвать
царя, не построившего хотя бы
один город.
Это имеет и другой смысл: приученные
к безволию люди до сих пор
не проявляют никакой инициативы
для улучшения своей ситуации и покорно
ждут, когда государство обратит
на них внимание и спасет их. Но
оно, государство, не обращало на
них внимания, когда строило их город
– почему же оно должно это делать
на закате?
Кроме того, печальная участь
умерших городов – это потеря для
национальной культуры: мы теряем
топонимические шедевры, красивые
и выразительные. Мы теряем нажитые
и обжитые, чем-то комфортабельные
места, с их местной мифологией
и фольклором.
И, наконец, исчезновение и
смерть городов – явление разжатия
пространства, опустынивания территории,
разрушение ее селитебного
А. Левинтов. Городское кладбище
ГУ ¹1’11
17
Стр.1