С. Поляков (Литовцев)
О поэте Бальмонте
Последние новости. 1920. 10 нояб. No 169. С. 3.
Русская литература, No 3, 2004
OCR Бычков М.Н.
К. Д. Бальмонт свершил серьезное преступление: нарушил церемониал бегства из советской
России. Вместо того, чтобы бежать из Москвы тайно, странником пробираться через леса и долины
Финляндии, на границе случайно пасть от пули пьяного красноармейца или финна, -- он четыре месяца
упорно добивался разрешения на выезд с семьей, получил его и прибыл в Париж неподстреленным.
Прибыв в Париж, Бальмонт продолжал обнаруживать преступные наклонности. Вместо того,
чтобы с поезда отправиться в две-три русские газеты, потребовать пера и чернил и передать всем
"тайны" Москвы -- о том, например, что в Москве существует чрезвычайка, что там господствует
жестокий террор и тому подобные, почти никому не известные вещи, -- он постарался найти недорогой
отель и лег спать после очень утомительной дороги.
За преступлением последовало наказание. Когда Луначарский в московской газете опроверг
слухи о том, что Бальмонт ведет за границей агитацию против советской власти, все сказали "ага!".
Сказали многозначительно. Бальмонт в переписке с Луначарским. Ну, конечно, большевик!
Бальмонт питает чрезмерное отвращение к газетной полемике. Друзья убедили его, однако,
разъяснить публично, откуда и по какому поводу он писал Луначарскому. Он это сделал. Письмо
написано им из Ревеля под влиянием и в интересах нескольких русских писателей, оставшихся в Москве
и тоскливо ожидающих такого же разрешения на выезд из России. Бальмонту сообщили, что красные
жандармы противятся выезду этих писателей на том основании, что Бальмонт, не успев перейти границу,
в Ревеле, на большом митинге, выступил против советской власти. Бальмонту передали негодование
против него литературных пленников Москвы: сам вырвался, а нас губит... Желая помочь московским
писателям, Бальмонт написал Луначарскому простое сообщение, что слухи эти неверны.
Какой-то французский прокурор сказал:
"Дайте мне любые несколько фраз, написанные любым человеком, я найду в них материал для
обвинения и смертного приговора".
(Надо будет справиться у М. Алданова, как звали этого прокурора, на какой улице он жил.)
Бальмонт, по неопытности в искусстве сочинения писем в редакцию, написал в своем письме в
редакцию парижской газеты несколько фраз, которые опытному газетному полемисту могли дать
блестящую тему для громоподобного фельетона. Так, он писал, что "все, что совершается в России так
сложно и так перепутано". Фраза воистину многогранная. Она и верна, и не верна, ясна и туманна. Кроме
того, Бальмонт намекнул на то, что многое из того, что делается в "культурной" Европе, ему также
глубоко противно...
Ясно было, что Бальмонт больше всего не хотел в своем ответе усердствовать и подлаживаться
под тон установленного образца за номером таким-то...
Это подало основание одному публицисту вопросить:
-- Что сложно? Массовые расстрелы? Что перепутано? Систематический грабеж, разгон
учредительного собрания, уничтожение всех свобод, военные экспедиции для усмирения крестьян?
Сложно отрицать, что вопрос поставлен остро и ловко. К сожалению, слишком остро и слишком
ловко. Автор пишет о своем "преклонении перед поэтом". И в то же время позволяет себе ставить ему
вопрос:
-- А не сочувствуете ли вы, милостивый государь, расстрелам невинных людей? грабежу? порке
крестьян?
Но в фельетоне есть мысль правильная.
"Русское общество вправе требовать отчета у Бальмонта (как и у всякого другого гражданина) об
его отношении к преступному большевизму". И этому поводу я считаю долгом сообщить, что мне от
достоверных лиц известно о поведении Бальмонта в Москве.
Бальмонт не приспособлялся ни одной минуты к советской власти. Не писал в большевистских
изданиях, не служил, не продавал Пролеткульте своих произведений. Бедствовал безмерно.Жил со своей
семьей в голоде и холоде. Средства его составлялись из доходов от частных лекций на литературные
темы. Некоторые друзья иногда приносили ему куски сахару и щепотки чаю. Ему угрожала смерть от
голода. Но и тогда он отклонил предложение советской власти о покупке у него его книг. Пока друзья не
Стр.1