М. А. Бакунин
Кнуто-германская империя и социальная революция
М. А. Бакунин. Философия. Социология. Политика.
М., "Правда", 1989
OCR Бычков М. Н.
Лион, 29 сентября 1870 г.
Дорогой друг*!
Мне не хочется уезжать из Лиона, не поговорив с тобой на прощанье. Осторожность не позволяет
мне еще раз пожать тебе руку. Мне больше нечего здесь делать. Я приехал в Лион для того, чтобы
сражаться или умереть с вами. Меня привела сюда непоколебимая уверенность, что дело Франции вновь
стало делом человечества и что ее падение, ее порабощение режимом, который будет навязан ей
прусскими штыками, было бы величайшим несчастием с точки зрения свободы и человеческого
прогресса, какое только может постигнуть Европу и весь мир**.
Я принял участие во вчерашних событиях и поставил свое имя под резолюциями Центрального
комитета спасения Франции***, потому что для меня очевидно, что после полного и реального
разрушения всей административной и правительственной машины вашей страны для спасения Франции
не остается иного пути, как восстание, стихийная, немедленная и революционная организация и
федерация коммун, вне всякой официальной опеки и руководства.
Все эти обломки прежней администрации страны, эти муниципалитеты, состоящие большею
частью из буржуа или из рабочих, обращенных в буржуа, людей косных, неумных, неэнергичных и
неискренних; все эти прокуроры республики, эти префекты и субпрефекты, а в особенности
чрезвычайные комиссары, имеющие неограниченные военные и гражданские полномочия, комиссары,
которых немыслимая и роковая власть обрубка правительства, заседающего в Туре****, только что
облекла бессильною диктатурою,-- все это годится лишь для того, чтобы парализовать последние усилия
Франции и отдать ее пруссакам.
Вчерашнее движение, если бы оно восторжествовало,-- а оно неизбежно бы восторжествовало,
если бы генерал Клюзере, слишком желавший угодить всем партиям, не оставил бы так скоро дело
народа; движение, которое опрокинуло бы бездарный, бессильный и на три четверти реакционный
муниципалитет Лиона* и заменило бы его сильным революционным комитетом, сильным потому, что он
был бы не фиктивным, а непосредственным и реальным выражением воли народа; это движение, я
повторяю, могло бы спасти Лион, а вместе с Лионом и Францию.
Вот уже прошло двадцать пять дней с тех пор, как провозглашена республика, и что же сделано
для того, чтобы подготовить и организовать защиту Лиона? Ничего, решительно ничего.
Лион -- вторая столица Франции и ключ к Югу. Кроме обеспечения своей собственной защиты, он
должен, стало быть, выполнить двойной долг: организовать вооруженное восстание Юга и освободить
Париж. Он мог и теперь еще может сделать и то и другое. Если поднимется Лион, он непременно увлечет
за собою весь Юг Франции. Лион и Марсель станут двумя полюсами грозного революционногонационального
движения, которое, подняв разом города и деревни, привлечет сотни тысяч сражающихся
и противопоставит военной организации сил вторжения все могущество революции.
И каждому, напротив, должно быть ясно, что если Лион попадет в руки пруссаков, то Франция
будет безвозвратно потеряна. От Лиона до Марселя они не встретят более препятствий. И что ж тогда?
Тогда Франция сделается тем, чем так долго, слишком долго была Италия по отношению к вашему
бывшему императору: вассалом его величества императора Германии. Возможно ли пасть ниже?
Только Лион может избавить Францию от этого падения и постыдной смерти. Но для этого надо,
чтобы Лион пробудился, чтобы он действовал, не теряя ни одного дня, ни одной минуты. К сожалению,
пруссаки не медлят. Они разучились спать: с присущей немцам последовательностью и поразительной
точностью они осуществляют свои продуманно составленные планы, и, присоединив к этому древнему
качеству своей расы быстроту действий, которая до сих пор считалась свойственной только французским
Стр.1