М. А. Бакунин
ПисьмоM. A. Бакунина к С. Г. Нечаеву
1-го июня 1870 г.
М. А. Бакунин. Философия. Социология. Политика.
М., "Правда", 1989
OCR Бычков М. Н.
Любезный друг -- теперь обращаюсь к Вам и через Вас к вашему, к нашему Комитету*. Надеюсь,
если Вы теперь добрались до безопасного места, в котором, свободные от мелких дрязг и хлопот, Вы
можете спокойно обдумать свое и наше общее положение, положение нашего общего дела.
Начнем с признания, что наша первая кампания, начатая в 1869 г., потеряна, мы разбиты. Разбиты
по двум главным причинам. 1-ая -- народ, на восстание которого мы имели полное право надеяться, не
встал. Видно, чаша его страданий и мера его терпения еще не переполнились. Видно, вера в себя, в свое
право и в свою силу еще не загорелась в нем и не нашлось достаточного количества дружно действующих
и по России разбросанных людей, способных возбуждать эту веру. 2-ая причина: организация наша и по
качеству, и по количеству своих членов, и по самому способу своего составления оказалась
недостаточною. Поэтому мы были разбиты, потеряли много сил и много драгоценных людей.
Это факт несомненный, который мы должны сознать вполне, нисколько не торгуясь с ним, для
того, чтобы сделать его точкою отправления для своих дальнейших рассуждений, предприятий и
действий.
Вы, а с Вами вместе, без сомнения, и ваши друзья сознали его прежде, гораздо прежде, чем
высказали мне его; да можно сказать, что Вы и не высказывали его мне никогда, я должен был его сам
угадать из многих и явных противоречий в ваших речах и, наконец, убедиться в нем по общему
положению дела, которое стало говорить так ясно, что не было возможности [...]** скрыть его даже от
посвященных друзей. Вы были убеждены в нем более чем наполовину, когда приезжали ко мне в
Локарно, а между тем Вы говорили мне с полнейшею уверенностью и самым утвердительным образом о
близости необходимого восстания. Вы обманули меня, и я, подозревая или чувствуя инстинктивно обман,
сознательно и систематически отказывался верить в него; Вы продолжали говорить и действовать точно
как будто бы Вы говорили мне чистую правду. Если б в свою бытность в Локарно Вы показали бы мне
настоящее положение дела и в отношении народном, и в отношении к организации, я написал бы
воззвание свое к офицерам* в таком же самом направлении и духе, но другими словами; и это было бы и
для меня, и для Вас, а главное, для самого дела лучше. Я не стал бы им говорить о предстоящем
движении.
На Вас я не сержусь и не делаю Вам упреков, зная, что, если Вы лжете или скрываете, умалчиваете
правду, Вы делаете это помимо всех личных целей, только потому, что Вы считаете это полезным для
дела. Я и мы все горячо любим и глубоко уважаем Вас именно потому, что никогда еще не встречали
человека, столь отреченного от себя и так всецело преданного делу, как Вы.
Но ни эта любовь, ни это уважение не могут помешать мне сказать Вам откровенно, что система
обмана, делающаяся все более и более вашею главною, исключительною системою, вашим главным
оружием и средством, гибельна для самого дела.
Прежде, однако, чем попробую и, надеюсь, успею доказать Вам это, скажу несколько слов о моих
отношениях к Вам и к вашему Комитету и постараюсь объяснить, почему, несмотря на все предчувствия и
разумно-инстинктивные сомнения, предупреждавшие меня все более и более против истины ваших слов,
я до сих пор не верил и до последнего приезда моего в Женеву говорил и поступая так, как будто я верил в
них безусловно.
Можно сказать, что вот уже 30 лет как я отделен от России; от 40-го до 51-го года я пробыл за
границей сначала с паспортом, потом как эмигрант. В 51-ом году, после двухгодового заключения в
саксонских и австрийских крепостях, я был выдан русскому правительству, которое в продолжение еще 6
лет держало меня сначала в Петропавловской крепости, в Алексеевском равелине, потом в
Шлиссельбурге. В 57 я был отправлен в Сибирь, пробыл два года в Западной и два года в Восточной. В
61-ом г. бежал из Сибири, с тех пор, разумеется, не возвращался в Россию. Итак, в продолжение 30 лет я
прожил всего 4 года (9 лет тому назад), от 57 до 61, на свободе в России, т. е. в Сибири. Это, разумеется,
Стр.1