Аверченко Аркадий Тимофеевич
На Севастопольском берегу
Борцы
На первом организационном собрании "Общества русских граждан, сорганизовавшихся для
борьбы со спекуляцией" ("Обспек") -- инициатор организации Голендухин говорил:
-- Господа! Не только административными мерами нужно бороться со спекуляцией! На помощь
власти должны прийти сами граждане, должна прийти общественность! Посмотрите на Англию (и все
посмотрели на Англию) -- там однажды торговцы повысили цену на масло -- всего два пиастра на фунт -и
что же! Вся Англия встала на ноги, как один человек -- масло совершенно перестали покупать,
всеобщее возмущение достигло такой степени, что...
-- Простите, -- поправил Охлопьев,-- но в Англии пиастров нет. Там -- пенни.
-- Это все верно. Я сказал для примера. Обратите внимание на Германию (и все обратили
внимание на Германию) -- там на рынке фунт радия стоит...
-- Я вас перебью,-- сказал Охлопьев,-- но радий на фунты не продается...
-- Я хотел сказать -- на пиастры...
-- Пиастры не мера веса...
-- Все равно! Я хочу сказать: если мы сейчас повернемся в сторону России (и все сразу
повернулись в сторону России), то... Что мы видим?!
-- Ничего хорошего,-- вздохнул Бабкин.
-- Именно вы это замечательно сказали: ничего хорошего. У нас царит самая безудержная
спекуляция, и нет ей ни меры, ни предела!.. И все молчат, будто воды в рот набрали! Почему мы молчим!
Будем бороться, будем кричать, разоблачать, бойкотировать!!
-- Чего там разоблачать, -- проворчал скептик Турпачев. -- Сами хороши.
-- Что вы хотите этим сказать?
-- Я хочу сказать о нашем же сочлене Гадюкине.
-- Да, господа! Это наша язва, и мы ее должны вырвать с корнем. Я, господа, получил сведения,
что наш сочлен Гадюкин, командированный нами за покупкой бумаги для воззваний, узнал, что на трех
складах, которые он до того обошел, бумага стоила по 55 тысяч, а на четвертом складе с него спросили
41 тысячу... И он купил на этом складе 50 пудов и продал сейчас же в один из первых трех складов по 47
тысяч.
-- Вот-те и поборолся со спекуляцией,-- вздохнул Охлопьев.
-- Ловко,-- крякнул кто-то с некоторой даже как будто завистью.
-- Именно, что не ловко, раз попался.
-- Внимание, господа! -- продолжал Голенухин. -- Я предлагаю пригвоздить поступок Гадюкина к
позорным столбцам какой-нибудь видной влиятельной газеты, а самого его в нашей среде предать...
этому самому...
-- Чему?
-- Ну, этому... Как его... Остро... остра...
-- Остракизму? -- подсказал Охлопьев.
-- Во-во! Самому острому кизму.
-- Чему?
-- Кизму. И самому острейшему.
-- Позвольте: что такое кизм?
-- Я хотел сказать -- изгнание! Долой спекулянтов, откуда бы они ни появлялись... Но, вместе с
тем, мы должны и отдавать дань уважения тем коммерсантам, которые среди этого повального грабежа и
разгильдяйства сохранили "душу живу". Я предлагаю послать приветствие оптовому торговцу Чунину,
который, получив из-за границы большую партию сгущенного молока, продает его по 1100 р., в то
время, когда другие оптовики продают по 1500, и это при том условии, что сгущенное молоко еще
подымется в цене!!
-- А где он живет? -- задумчиво спросил Бабкин.
-- А вам зачем?
-- Да так зашел бы... поблагодарить. Отдать ему дань восхищения...
-- Он живет, Соборная, 53, но дело не в этом...
Встал с места Турпачев.
Стр.1