М. В. АВДЕЕВ
Тетрадь из записок Тамарина
Источник: "Книгописная палата", Москва 2001
Оригинал здесь: http://cfrl.ru/avdeev.htm
Умереть со скуки - выражение чисто гиперболическое. Мне кажется, я начал
скучать с тех пор, как в первый раз чихнул при рождении, - однако, слава Богу, живу
до сих пор. И в самом деле, я не помню, когда бы я не скучал: скучал я на школьной
скамейке, скучал на петербургских балах, скучал в походной палатке в киргизских
степях, а более всего на званых обедах. Правда, было время - время первых эполет и
первых надежд, - самая юная, самая счастливая пора! Но когда оно прошло, скука
взяла свое, и еще с жидовскими процентами! И я привык к ней: я ее сознал и с ней
освоился. Для меня жить и скучать - два слова, почти однозначащие. Скука своего
рода препровождение времени: она для меня то же, что костыль для безногого, - это
не живой член, но вещь, которая его отчасти заменяет.
Конечно, есть несколько избранных, у которых деятельность ума имеет
широкое поле и идет рядом с деятельностью жизни. Есть, и много есть, других
счастливцев, у которых смиренный ум живет помаленьку, довольствуется хорошей
погодой и теплым местечком и ограничивает свои требования четвертым партнером
для грошовой игры. Но велика и наша семья праздношатающихся умников, которые не
умеют примирить деятельность души с деятельностью жизни, которые во весь век не
сделают ни одного дельного дела и расходуют свой ум по мелочи, на острые слова да
злые эпиграммы, и то для развлечения чужой, а не собственной скуки.
Вот уже с месяц, как мы с Островским в один прескверный осенний день
приехали в N. Он нанял лучшую квартиру в Дворянской улице, а я поселился в
бабушкином наследии. Островский предлагал мне жить вместе, но я не люблю
стеснять себя и отказался, приведя пословицу, что два медведя в одной берлоге не
уживутся, хотя он и доказывал, что эта пословица не относится ко львам.
Дом, доставшийся мне от бабушки, стоит на крутом берегу Волги. Зимой его
заносит снегом, потому что по пустой набережной почти никто не ездит; но летом вид
из окон чудесный. Широкая Волга лениво катится под горою, а по ту сторону небо да
далекий поемный луг, испещренный деревеньками. Все удивляются, зачем я поселился
в этой глуши, а я ею очень доволен. Мне надоел торопливый и заботливый шум
столицы, а мелкая суматоха провинции еще несноснее. Впрочем, провинциальная
жизнь имеет свою хорошую сторону: здесь все живут открыто, потому что нет
возможности скрыть что-нибудь. Выедешь из дому и знаешь, что на улице встретишь
непременно Семена Семеныча, и откуда едет Семен Семеныч, и как он при встрече
приятно улыбнется. Увидишь Петра Петровича и ждешь, что он, здороваясь и
прощаясь, скажет непременно <всякого>, и знаешь, что это значит <всякого вам
благополучия>; слышишь, что Сережа рассказывает с жаром и клянется и уверен уже,
что он прибавляет. А поутру заедет Иван Иваныч, узнать, что новенького, и
непременно сам расскажет все новости. А барыни! барышни! Что лицо, то тип, и всех
знаешь, и все тебя знают. Нет, много хорошего в провинции! Досадно только, что
провинциалы не примиряются с этой жизнью, что они отрицают ее, сплетничают и
бранят сплетни, - знают друг про друга всю подноготную, а маскируются; друг друга
часто терпеть не могут, а жмут руки до излома костей и вечно хотят казаться
непременно не тем, что они есть. Старая, всемирная песня!
Прожив здесь неделю, я сделал визиты всем знакомым дамам и очень немногим
мужчинам. Я не могу жить без женского общества, будь оно и с грешком пополам,
будь в нем даже грешка более, чем наполовину. Такова уже привычка моей
обобщившейся натуры! Все меня спрашивали с какой-то улыбочкой про баронессу и
многие про Вареньку. Я всем отвечал как мог любезно и из вежливости почел долгом
спросить у каждой из них (у кого таковой есть) о здоровье ее возлюбленного. А одна
почтенная барыня, мать трех взрослых дочерей, которая все уверяет, что любит меня
как сына, потому что часто игрывала в бостон с покойной бабушкой, шепотом
спросила, может ли она меня поздравить. Я отвечал ей, что кроме вчерашнего
проигрыша в клубе меня поздравить не с чем, и тогда она объявила, что здесь носятся
слухи о моей помолвке с Варенькой Домашневой, но что, впрочем, она этому не верит,
потому что Варенька хоть и милая девочка, но мне не пара, жила в деревне, не имеет
светских манер обращения (причем она невольно взглянула на трех дочек, навытяжку
сидевших на стульях), и прибавила, что, вероятно, я бы не сделал подобного шага, не
посоветовавшись с добрыми знакомыми, которые любят меня как сына. Я успокоил ее,
уверив в несправедливости слуха и высказав твердое намерение никогда не жениться,
Стр.1