ВОПРОСЫ ТЕОРИИ
П. Прудон
ЧТО ТАКОЕ СОБСТВЕННОСТЬ?*
Глава V
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ ИДЕИ СПРАВЕДЛИВОГО И НЕСПРАВЕДЛИВОГО
И ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРИНЦИПА ВЛАСТИ И ПРАВА
Собственность
невозможна;
равенство не существует. Первая
нам ненавистна, и мы ее желаем,
второе владеет всеми нашими
помыслами, но мы не умеем его
осуществить. Кто объяснит нам
этот глубокий антагонизм между
нашим сознанием и нашей волей?
Кто выяснит причины этого
рокового заблуждения, сделавшегося
священнейшим принципом
справедливости и общества?*
Я
решил сделать это и надеюсь
достигнуть успеха.
Но прежде чем объяснить, как
человек совершил насилие над
справедливостью,
определить самое понятие последней.
ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ
1. О нравственном чувстве
у человека и животных
Философы не раз поднимали
вопрос о том, где начинается
точная граница, отделяющая ум
животного от ума человека; и по
обыкновению они наговорили и
наделали массу глупостей, прежде
чем решились сделать то, что
только и нужно было делать, –
прибегнуть
к
наблюдениям.
Скромному ученому, который,
быть может, никогда не воображал
себя философом, предназначено
было положить конец
этим бесконечным препирательствам
простым определением, но
одним из тех определений, которые
важнее целых систем. Фре*
Источник: П.Ж. Прудон. Что такое
собственность? или Исследование
о принципе права и власти. Перевод
Å. и È. Леонтьевых. Ñïá.,
1907. Продолжение. Начало ñì. в
¹¹1–4/2007.
2
необходимо
дерик Кювье установил различие
между инстинктом и умом.
Но никто еще не поднимал вопроса:
Имеет
ли различие между нравственным
чувством человека и
животных только количественный
или же качественный характер?
Если бы в прежнее время ктонибудь
вздумал утверждать первое,
то его утверждение сочли бы
безумием, святотатством, оскорблением
нравственности и
религии; светские и духовные
суды единогласно осудили бы
его. А каким высоким слогом бичевали
бы этот безнравственный
парадокс! «Совесть, – раздались
бы восклицания, – совесть, эта
гордость человека, дана только
ему одному; понятие справедливого
и несправедливого, добродетели
и порока является его
благороднейшей
привилегией;
одному лишь человеку, царю
природы, венцу творения, дана
возвышенная способность противостоять
суетным склонностям,
выбирать между добром и злом и
все более уподобляться Богу,
благодаря свободе и справедливости...
Нет, священная печать
добродетели запечатлена только
в сердце человека». Это слова,
полные чувства, но лишенные
смысла.
Человек
есть
животное,
имеющее дар речи и общественное
– zôon logikon kai politikon,
говорит Аристотель. Это определение
более верное, чем все последующие,
не исключая даже
знаменитого определения г. де
Бональда: человек – это ум, которому
служат органы. Последнее
имеет два недостатка: оно
объясняет известное неизвестным,
т.е. живое существо умом,
и умалчивает о животном происхождении
человека.
Итак, человек есть животное,
живущее в обществе. Кто говорит
«общество», тот разумеет
совокупность отношений – словом,
систему. Всякая система
может существовать лишь при
известных условиях. Каковы же
условия, каковы законы человеческого
общества?
Что такое право, что такое
справедливость?
Было бы бесполезно повторять
вместе с философами различных
школ: это божественный инстинкт,
бессмертный и небесный
голос, руководитель, данный
природою, свет, озаряющий всякого
человека, когда он является
на свет, закон, запечатленный в
наших сердцах, это крик совести,
внушение ума, вдохновение чувства,
склонность чувствительности;
это любовь к себе в других,
разумно понятая выгода; или же:
это понятие врожденное, это категорический
императив практического
разума, источником которого
являются идеи чистого
разума; это страстное влечение
и ò.ä. и ò.ä. Все это может быть
настолько же верно, насколько и
прекрасно, однако все это не
имеет абсолютно никакого значения.
Если б эту канитель тянуть
на протяжении хотя бы и десяти
страниц (ею наполнены тысячи
томов), то разрешение нашего
вопроса все-таки ни на шаг не
подвинулось бы вперед.
Справедливость есть общее
благо, говорит Аристотель. Это
верно, но это тавтология. «Принцип,
что общее благо должно
быть целью законодателя, – говорит
ã. Ø. Конт в своем Traité de
législation, – не может быть ничем
опровергнут; но, провозгласив и
доказав его, мы для прогресса
законодательства сделали столько
же, сколько сделали бы для
МУНИЦИПАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА N¹1/2008 ВОПРОСЫ ТЕОРИИ
Стр.1