Леонид Андреев. Литературные очерки
---------------------------------------------------------------Электронные
оригиналы находятся здесь: In Folio: электронная библиотека
и здесь: Библиотека. Леонид Андреев.
---------------------------------------------------------------Русский
человек и знаменитость
свои любимцы, он не сумел оценить этой высокой чести, и когда в один
прекрасный вечер его пришпилили, как бабочку,
Повсеместно предается анафеме Максим Горький. Пожалованный публикой в
для надлежащего
рассмотрения, - он заворочался на проволоке и жестоко оскорбил этим
неприличным движением снисходительных зрителей.
Пришпилен он был на одну проволоку с Ант. П. Чеховым, и произошло это
в стенах "Художественного" театра, где оба писателя присутствовали в
течение нескольких вечеров подряд. Есть основание думать, что пришли они в
театр за тем, за чем ходят туда и другие,- смотреть, но в действительности
они сами подверглись операции рассматривания, и притом операции в
достаточно жестокой и грубой форме. Толпа любопытствующих "почитателей"
плотным кольцом окружила их и старательно следовала за ними: направо -
направо, налево - налево, в буфет - в буфет. В буфете они садятся пить чай
- и почитатели с жадным любопытством смотрят в рот, вдумываясь в смысл
каждого движения рук и челюстей любимого писателя:
- Смотрите, Чехов сухарь взял!
- А Горький-то, Горький-то лимон давит!
Зловещим шепотом, пораженные ужасом и изумлением:
- Глотают!..
- Не может быть!
- Ей-Богу!
С восторгом:
- Подавился!
- И Чехов подавился?
- Оба подавились!
- Какие у них у обоих большие глаза.
- Но какое странное выражение!
- Господа, нельзя же так: вы мне на мозоль наступили.
- Виноват... Скажите, пожалуйста, что здесь показывают?
Давно уже прозвучал третий звонок и занавес поднят, но почитатели
предпочитают смотреть, что пьет А. П. Чехов, нежели то, что он написал:
"Дядю Ваню".
Особый,
распространенный.
весьма культурный род почитания,
довольно
Вот тут-то М. Горький и совершил инкриминируемый
поступок. Менее, по-видимому, кроткий характером, нежели А. П. Чехов, он
произнес краткую, но энергичную речь, в таком виде передаваемую газетами:
"Что вы глазеете на меня? Что я - Венера Медицейская, балерина или
утопленник? Я пишу рассказы; они вам, очевидно, нравятся,- очень рад этому
обстоятельству. Но зачем же вы ходите за мной по следам, смотрите мне в
рот, хлопаете мне?.. Напишу пьесу, понравится вам,- ну и шлепайте себе на
здоровье... Вот и сейчас в театре давно уже подняли занавес, идет такая
чудная, высокохудожественная пьеса, а вы предпочитаете стоять в фойе и
смотреть, как я с Антоном Павловичем чай пью... Стыдно, господа, стыдно..."
В самые сердца проникло слово любимого писателя, и почитатели -
захлопали:
- Браво! Браво! Бис!
Не знаю, в газетах не сказано, каковы в этот момент были лица Горького
и Чехова. Но мне думается, что они должны были рассмеяться: уж очень это
мило, ей-Богу.
Конечно, на следующий же день "инцидент" был предан гласности и затем
совершил круговой рейс по всем
комментариев.
газетам с добавлением различных
Последние,
как это водится, гораздо интереснее самого
"инцидента".
Характернее всего было письмо "из публики" (то есть одного из тех,
кому М. Горький сказал: "стыдно"), помещенное в "Новом времени". Отнесясь с
Стр.1