Леонид Николаевич Андреев
Мои записки
MCat78 http://lib.aldebaran.ru
"Дневник Сатаны": Азбука-классика; 2005
ISBN 5-352-01554-8
Часть 1
Мне было двадцать семь лет, я только что с выдающимся успехом защитил диссертацию на
степень доктора математики - когда меня взяли среди ночи и ввергли в эту тюрьму. Я не стану подробно
рассказывать вам о чудовищном преступлении, в котором меня обвинили: есть события, которых люди не
должны ни помнить, ни знать, дабы не получить отвращения к самим себе; но, вероятно, существуют еще
в живых многие, которые помнят этот страшный процесс и "человека-зверя", каким называли меня тогда
газеты. Помнят, вероятно, и то, как все культурное общество страны единодушно требовало для
преступника смертной казни, и только необъяснимой снисходительности тогдашнего главы государства
обязан я тем, что живу и пишу сейчас эти строки в назидание людям слабым и колеблющимся. Скажу
коротко: был зверски умерщвлен мой отец, старший брат и сестра, и преступление это совершил будто бы
я с целью получения действительно огромного наследства.
Теперь я старик, скоро умру, и вам нет ни малейшего основания сомневаться, если я скажу, что
был совершенно не виновен в чудовищном и страшном злодеянии, за которое двенадцать честных и
добросовестных судей единогласно приговорили меня к смертной казни. Просто роковое сцепление
обстоятельств, больших и маленьких событий, темного молчания и неясных слов мне, невинному,
придали облик и видимость злодея. И глубоко ошибся бы тот, кто заподозрил бы меня в нерасположении
к моим строгим судьям: нет, они были совершенно правы, совершенно правы. Как люди, которые могут
судить о вещах и событиях только по видимости их и лишены возможности проникнуть в их сокровенное
существо, они не могли и не должны были поступить иначе. Случилось так, что в игре событий правда о
моих поступках, которую я знал только один, приобрела все черты наглой и даже бесстыдной лжи: и как
это ни странно покажется моему любезному и серьезному читателю, не правдой, а только ложью мог бы
я восстановить и утвердить истину о моей невинности. Впоследствии, уже в тюрьме, воспроизводя во
всех подробностях историю преступления и суда и представляя себя на месте одного из судей, я каждый
раз неизбежно приходил к полному убеждению в своей виновности. Тогда же я произвел одну
интересную и поучительную работу: откинув совершенно вопрос о правде и лжи по существу, я подверг
факты и слова многочисленным комбинациям, строя из них здания, как маленькие дети строят различные
сооружения из своих деревянных кубиков; и после упорных стараний мне удалось наконец найти одну
такую комбинацию фактов, которая, будучи ложной по существу, по видимости своей была столь
правдоподобна, что моя истинная невиновность становилась безусловно ясной, точно и твердо
установленной. До сих пор помню то огромное, не лишенное страха, чувство изумления, какое испытал я
при моем странном и неожиданном открытии: говоря правду, я привожу людей к ошибке и тем
обманываю их; утверждая ложь, привожу их, наоборот, к истине и познанию. Тогда я еще не понимал, что
неожиданно, подобно Ньютону с его знаменитым яблоком, я открыл великий закон, на котором зиждется
вся история человеческой мысли, ищущей не правды, которой ей не дано знать, а правдоподобности, т. е.
гармонии между видимым и мыслимым, на основании строгих законов логического мышления. И вместо
того, чтобы радоваться, я в наивном, юношеском отчаянии восклицал: "Где же правда? Где же правда в
этом мире призраков и лжи?" (См. мой "Дневник заключенного" от 29 июня 18...)
Я знаю, что в настоящее время, когда мне осталось жить каких-нибудь пять-шесть лет, меня легко
могли бы помиловать, если бы я попросил об этом. Но, помимо привычки к тюрьме и других весьма
важных причин, о которых я сообщу ниже, я просто не в праве просить о помиловании и тем нарушать
силу и естественное течение законного и вполне справедливого приговора. И отнюдь не желал бы я
Стр.1