Борис Степанович Житков. <...> У него была труба: желтая и на ней два
черных пояса. <...> А от мачт шли к бортам веревочные лесенки. <...> А уж
совсем на корме - медное рулевое колесо. <...> И блестел
перед рулем винт, как медная розочка. <...> А пароходик важно стоял на полке на лакированных подставках. <...> Я чуть не заплакал и крикнул всем голосом:
- Честное-расчестное, бабушка! <...> И непременно должна дверца в
будочке отворяться. <...> Я стал
ждать, не поглядит ли кто из них в окошечко. <...> А когда
дома никого нет, выходят на палубу. <...> Я долго
глядел, когда был в комнате один. <...> Они
ночью работают, когда никто их спугнуть не может. <...> То тебя силком в кровать не загонишь, а тут этакую рань и
спать просишься. <...> Но все же было видно, как блестел пароходик на полке. <...> Я закрылся одеялом с головой, сделал себе домик и маленькую дырочку. <...> Теперь уж нечего было ждать, и я заснул. <...> Если дать
им конфету, так это для них целый воз. <...> Надо отломить от леденца кусок и
положить на пароходик, около будочки. <...> Но такой кусок,
чтоб сразу в ихние дверцы не пролез. <...> Вот они ночью двери откроют, выглянут
в щелочку. <...> Сейчас
сбегают, принесут топорики - маленькие-маленькие, но совсем всамделишные -
и начнут этими топориками тюкать: тюк-тюк! тюк-тюк! тюк-тюк! <...> Тут, если я и скрипну, все равно
им не поспеть: конфетина в дверях застрянет - ни туда ни сюда. <...> А может быть,
кто-нибудь с перепугу топорик упустит. <...> И я найду
на
пароходе
на
палубе
малюсенький
настоящий
топорик,
остренький-преостренький. <...> Выждал минуту, когда бабушка в кухне возилась, раз-два - на стол
ногами, и положил леденец у самой дверки на пароходике. <...> Я
боялся, что за это время человечки утянут леденец и я их не поймаю. <...> Я
дорогой нюнил нарочно, что мне холодно, и вернулись мы скоро. <...> Ночью, когда бабушка заснула, я устроился в домике из одеяла и стал
глядеть. <...> На этот раз ночник горел замечательно, и леденец блестел, как
льдинка на солнце, острым огоньком. <...> Я глядел <...>
Как_я_ловил_человечков.pdf
Борис Степанович Житков. Как я ловил человечков
--------------------------------------------------------------------Оригинал
находится здесь: http://www.odessaglobe.com/russian/people/zhitkov.htm
--------------------------------------------------------------------Когда
я был маленький, меня отвезли жить к бабушке. У бабушки над
столом была полка. А на полке пароходик. Я такого никогда не видал. Он был
совсем настоящий, только маленький. У него была труба: желтая и на ней два
черных пояса. И две мачты. А от мачт шли к бортам веревочные лесенки. На
корме стояла будочка, как домик. Полированная, с окошечками и дверкой. А уж
совсем на корме - медное рулевое колесо. Снизу под кормой - руль. И блестел
перед рулем винт, как медная розочка. На носу два якоря. Ах, какие
замечательные! Если б хоть один у меня такой был!
Я сразу запросил у бабушки, чтоб поиграть пароходиком. Бабушка мне все
позволяла. А тут вдруг нахмурилась:
- Вот это уж не проси. Не то играть - трогать не смей. Никогда! Это
для меня дорогая память.
Я видел, что, если и заплакать, - не поможет.
А пароходик важно стоял на полке на лакированных подставках. Я глаз от
него не мог оторвать.
А бабушка:
- Дай честное слово, что не прикоснешься. А то лучше спрячу-ка от
греха.
И пошла к полке.
Я чуть не заплакал и крикнул всем голосом:
- Честное-расчестное, бабушка! - И схватил бабушку за юбку.
Бабушка не убрала пароходика.
Я все смотрел на пароходик. Влезал на стул, чтобы лучше видеть. И все
больше и больше он мне казался настоящим. И непременно должна дверца в
будочке отворяться. И, наверно, в нем живут человечки. Маленькие, как раз
по росту пароходика. Выходило, что они должны быть чуть ниже спички. Я стал
ждать, не поглядит ли кто из них в окошечко. Наверно, поглядывают. А когда
дома никого нет, выходят на палубу. Лазят, наверно, по лестничкам на мачты.
А чуть шум - как мыши: юрк в каюту. Вниз - и притаятся. Я долго
глядел, когда был в комнате один. Никто не выглянул. Я прятался за дверь и
глядел в щелку. А они хитрые, человечки, знают, что я поглядываю. Ага! Они
ночью работают, когда никто их спугнуть не может. Хитрые.
Я стал быстро-быстро глотать чай. И запросился спать.
Бабушка говорит:
- Что это? То тебя силком в кровать не загонишь, а тут этакую рань и
спать просишься.
И вот, когда улеглись, бабушка погасила свет. И не видно пароходика. Я
ворочался нарочно, так что кровать скрипела.
Бабушка:
- Чего ты все ворочаешься?
- А я без света спать боюсь. Дома всегда ночник зажигают.
Это я наврал: дома ночью темно.
Бабушка ругалась, однако встала. Долго ковырялась и устроила ночник.
Он плохо горел. Но все же было видно, как блестел пароходик на полке.
Я закрылся одеялом с головой, сделал себе домик и маленькую дырочку. И
из дырочки глядел не шевелясь. Скоро я так присмотрелся, что на пароходике
мне все стало отлично видно. Я долго глядел. В комнате было совсем тихо.
Только часы тикали. Вдруг что-то тихонько зашуршало. Я насторожился - шорох
этот на пароходике. И вот будто дверка приоткрылась. У меня дыхание сперло.
Я чуть двинулся вперед. Проклятая кровать скрипнула. Я спугнул человечка!
Теперь уж нечего было ждать, и я заснул. Я с горя заснул. На другой
день я вот что придумал. Человечки, наверно же, едят что-нибудь. Если дать
им конфету, так это для них целый воз. Надо отломить от леденца кусок и
положить на пароходик, около будочки. Около самых дверей. Но такой кусок,
чтоб сразу в ихние дверцы не пролез. Вот они ночью двери откроют, выглянут
в щелочку. Ух ты! Конфетища! Для них это - как ящик целый. Сейчас выскочат,
скорей конфетину к себе тащить. Они ее в двери, а она не лезет! Сейчас
сбегают, принесут топорики - маленькие-маленькие, но совсем всамделишные -
Стр.1