Борис Степанович Житков. Мышкин
--------------------------------------------------------------------Книга:
Б.Житков. "Джарылгач". Рассказы и повести
Издательство "Детская литература", Ленинград, 1980
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 июня 2002 года
--------------------------------------------------------------------Вот
я расскажу вам, как я мстил, единственный раз в жизни, и мстил
кровно, не разжимая зубов, и держал в груди спертый дух, пока не спустил
курок.
Звали его Мышкин, кота моего покойного. Он был весь серый, без единого
пятна, мышиного цвета, откуда и его имя. Ему не было года. Его в мешке
принес мне мой мальчишка. Мышкин не выпрыгнул дико из мешка, он высунул свою
круглую голову и внимательно огляделся. Он аккуратно, не спеша вылез из
мешка, вышагнул на пол, отряхнулся и стал языком приводить в порядок шерсть.
Он ходил по комнате, извиваясь и волнуясь, и чувствовалось, что мягкий,
ласковый пух вмиг, как молния, обратится в стальную пружину. Он все время
вглядывался мне в лицо и внимательно, без боязни следил за моими движениями.
Я очень скоро выучил его давать лапку, идти на свист. Я, наконец, выучил его
на условный свисток вскакивать на плечи - этому я выучил его, когда мы
ходили вдвоем по осеннему берегу, среди высокого желтого бурьяна, мокрых
рытвин и склизких оползней. Глухой глинистый обрыв, на версты без жилья.
Мышкин искал, пропадал в этом разбойном бурьяне, а этот бурьян, сырой и
дохлый, еще махал на ветру голыми руками, когда все уж пропало, и все равно
не дождался счастья. Я свистел, как у нас было условлено, и вот уж Мышкин
высокими волнами скачет сквозь бурьян и с маху вцепляется коготками в спину,
и вот уж он на плече, и я чувствую теплую мягкую шерсть у своего уха. И я
терся холодным ухом и старался поглубже запрятать его в теплую шерсть.
Я ходил с винтовкой, в надежде, что удастся, может быть, подстрелить
лепорих - французского кролика, - которые здесь по-дикому жили в норах.
Безнадежное дело пулей попасть в кролика! Он ведь не будет сидеть и ждать
выстрела, как фанерная мишень в тире. Но я знал, какие голод и страх делают
чудеса. А были уж заморозки, и рыба в наших берегах перестала ловиться. И
ледяной дождь брызгал из низких туч. Пустое море мутной рыжей волной без
толку садило в берег день и ночь, без перебою. А жрать хотелось каждый день
с утра. И тошная дрожь пробирала каждый раз, как я выходил и ветер
захлопывал за мною дверь. Я возвращался часа через три без единого выстрела
и ставил винтовку в угол. Мальчишка варил ракушки, что насобирал за это
время: их срывал с камней и выбрасывал на берег прибой.
Но вот что тогда случилось: Мышкин вдруг весь вытянулся вперед у меня
на плече, он балансировал на собранных лапках и вдруг выстрелил - выстрелил
собою, так что я шатнулся от неожиданного толчка. Я остановился. Бурьян
шатался впереди, и по нему я следил за движениями Мышкина. Теперь он стал.
Бурьян мерно качало ветром. И вдруг писк, тоненький писк, не то ребенка, не
то птицы. Я побежал вперед. Мышкин придавил лапой кролика, он вгрызся зубами
в загривок и замер, напружинясь. Казалось, тронешь - и из него брызнет
кровь. Он на мгновение поднял на меня ярые глаза. Кролик еще бился. Но вот
он дернулся последний раз и замер, вытянулся. Мышкин вскочил на лапы, он
сделал вид, что будто меня нет рядом, он озабоченно затрусил с кроликом в
зубах. Но я успел шагнуть и наступил кролику на лапы. Мышкин заворчал, да
так зло! Ничего! Я присел и руками разжал ему челюсти. Я говорил "тубо" при
этом. Нет, Мышкин меня не царапнул. Он стоял у ног и ярыми глазами глядел на
свою добычу. Я быстро отхватил ножом лапку и кинул Мышкину. Он высокими
прыжками ускакал в бурьян. Я спрятал кролика в карман и сел на камень. Мне
хотелось скорей домой - похвастаться, что и мы с добычей. Чего твои ракушки
стоят! Кролик, правда, был невелик! Но ведь сварить да две картошки, эге! Я
хотел уже свистнуть Мышкина, но он сам вышел из бурьяна. Он облизывался,
глаза были дикие. Он не глядел на меня. Хвост неровной плеткой мотался в
стороны. Я встал и пошел. Мышкин скакал за мной, я это слышал.
Наконец я решил свистнуть. Мышкин с разбегу, как камень, ударился в мою
спину и вмиг был на плече. Он мурлыкал и мерно перебирал когтями мою шинель.
Он терся головой об ухо, он бодал пушистым лбом меня в висок.
Семь раз я рассказывал мальчишке про охоту. Когда легли спать, он
попросил еще. Мышкин спал, как всегда, усевшись на меня поверх одеяла.
Стр.1