М.Н. ЗАГОСКИН
ВЕЧЕР НА ХОПРЕ
ВСТУПЛЕНИЕ
Дядюшка моего приятеля Заруцкого, Иван Алексеевич
Асанов - дай бог ему царство небесное,- был старик предобрый.
Никогда не забуду я нескольких дней, проведенных
мною под конец осени, помнится, в 1806 году, в его сара
товской деревушке, на Хопре. Как теперь, гляжу на десятка
два крестьянских изб, разбросанных по высокому берегу реки,
на его огромные кирпичные палаты, построенные, на
диво всему Сердобскому уезду, в два этажа, со сводами и с
такими толстыми стенами, что от них, как мячик, отскочило
бы сорокавосьмифунтовое ядро.
Я не был еще знаком с Иваном Алексеевичем, когда
приехал по делам в Сердобск. Имея рекомендательное письмо
к городничему, я остановился у него в доме и тут-то в
первый раз услышал о богатом помещике, отставном секундмайоре
Асанове. Не проходило дня, чтоб в сердобском
высшем обществе не толковали о его странностях и причу
дах. Городничий, уездный судья, стряпчий - словом, все
власти и первостатейные сановники города Сердобска отно
сились об нем с весьма дурной стороны; одни говорили, что
он нелюдим и гордец, другие называли его полоумным; были
даже добрые люди, которые уверяли, что будто бы он
никогда не ходил к обедне и что в его доме нет ни одного
образа. Правда, капитан-исправник всегда восставал против
этой клеветы, но так как он один изо
всего Сердобска
водил хлеб-соль с Иваном Алексеевичем, то никто и не
давал веры его словам. Воля твоя, Дмитрий Иванович,говаривал
ему часто городничий,- воля твоя, а это чтонибудь
недаром: кто не хочет жить с
людьми, у того
совесть не чиста. Добро б он был человек скупой - так
нет! Посмотри, как сорит деньгами! Когда прошлого года
был пожар в слободе и открыли подписку на погоревших
мещан, так он один дал больше, чем все наше дворянское
сословие. Ну, рассудите милостиво, господа, что он, для
экономии, что ль, живет в этой хоперской деревне, в
которой, чай, нет господской запашки и двадцати десятин
во всех полях? Человек он богатый: за ним в одной
Пензенской губернии с лишком тысяча душ. Вот хоть его
Засурская волость: есть к чему руки приложить, десятин по
пятнадцати на душу,- а угольев-то сколько: поемные луга
на Суре, строевой лес, мельница о восьми поставах -
подлинное золотое дно! Не хотелось жить в деревне - Пенза
под боком. Конечно,- прибавлял обыкновенно городничий,
поправляя с важностию свой галстук, - у нас и в Сердобске
общество дворян прекрасное, но ведь Пенза - губернский
город, да еще какой!.. Одна Петровская ярмарка чего
стоит!
Публика отличная, просвещенная,
собрания,
благородные
театр, воксалы, Английский клуб (говорят,
однако же, что он рушился), балы- словом, чего хаешь,
того просишь. А что всего-то лучше, губернатор с вицегубернатором
живут всегда в ладу, сплетней никаких нет,
барыни меж собой никогда не ссорятся, и куда ни сунься,
везде так и режут по-французски. Что и говорить - Пензагородок
Москвы уголок!
Хотя спи блестящие похвалы губернскому городу Пензе
казались мне всегда несколько преувеличенными, но, не
смотря на это, я разделял сначала безусловно мнение город
ничего. В самом деле, что за охота богатому человеку жить
затворником в бедной деревушке, верстах в тридцати от
уездного города и, по крайней мере, в двадцати от самого
ближайшего соседа, и жить в каком-то заколдованном доме -
так прозвала каменные палаты Ивана Алексеевича сестра
Стр.1