Александр Бродский
Театральная жизнь Петербурга <...> Порой мне кажется, что многое отрицательное во всей жизни Петербурга, а особенно в области
искусства, так бездарно и нелепо именно потому, что трудно творить и создавать светлое и прекрасное в
вечном полумраке, насквозь пронизанном сыростью и тоской, в отсутствии солнца. <...> Начать хотя бы с Вилли Ферреро -- этого подлинного "чуда-чудного, дива-дивного", человека
XXI века, короля вундеркиндов. <...> Я посетил несколько концертов Ферреро, с напряженностью наблюдал и юного дирижера, и
оркестр и публику, и должен признаться, что каждый раз впечатление было потрясающее. <...> Бурным восторгом реагировала публика на каждое новое произведение, сыгранное под
управлением Ферреро. <...> II
Не менее шумно прошли здесь гастроли и короля кинематографической ленты, Макса Линдера,
которого пригласил для поправления дел своего театра пресловутый Зон. <...> Очарование Линдером на ленте сменилось полным охлаждением к нему
как к актеру на сцене настоящего театра. <...>
III
Третья и самая крупная сенсация -- это господа футуристы вообще, и их театр в частности. <...> Москва познакомилась с футуристами гораздо ранее Петербурга, но Москва осталась верна себе,
и это современное шарлатанство успеха там не имело. <...> Футуристы учли это, перебрались сюда и принялись за дело. <...> Сначала
лекции о футуризме, затем доклады на "заумном" языке "о новейшей русской литературе", и, наконец,
"первый в мире футуристов театр". <...> И лекции, и доклады, и "спектакли" театра проходят при
переполненном сборе. <...> Когда в нашей однотонной жизни появляется нечто новое, с какой радостью готовишься его
приветствовать, особенно, если это новое, по словам его зачинателей, достояние будущего (футуризм). <...> Пусть лучше достоянием огня станут все мировые культурные ценности, чем они попадут в руки
компании проходимцев, несущих на смену Толстому и Пушкину <...>
Театральная_жизнь_Петербурга.pdf
Александр Бродский
Театральная жизнь Петербурга
В. В. Маяковский: pro et contra / Сост., вступ. статья,
коммент. В. Н. Дядичева. -- СПб.: РХГА, 2006. (Русский Путь).
OCR Ловецкая Т.Ю.
Серые свинцовые тучи повисли над столицей. Непроницаемый холодный туман окутал
Петербург. И только мутные волны света от электрических фонарей, зажигаемых на улицах чуть ли не с
полудня, и движущиеся толпы людей-теней напоминают о существовании жизни в этом гнилом городе.
Порой мне кажется, что многое отрицательное во всей жизни Петербурга, а особенно в области
искусства, так бездарно и нелепо именно потому, что трудно творить и создавать светлое и прекрасное в
вечном полумраке, насквозь пронизанном сыростью и тоской, в отсутствии солнца.
И потому-то Петербург, как бы желая вырваться из этого туманного кошмара, с таким
энтузиазмом стремится ко всему легкомысленному, крикливому, сенсационному, часто оставляя в
стороне без должного внимания серьезное, интересное, даровитое.
I
Ноябрь в этом году был особенно полон "сенсациями".
Начать хотя бы с Вилли Ферреро -- этого подлинного "чуда-чудного, дива-дивного", человека
XXI века, короля вундеркиндов.
Я посетил несколько концертов Ферреро, с напряженностью наблюдал и юного дирижера, и
оркестр и публику, и должен признаться, что каждый раз впечатление было потрясающее.
Трудно сказать, чего в этом впечатлении было больше: зрительных эффектов или очарования
поистине вдохновенным ведением оркестра и экспрессией, которую вкладывал в каждый взмах своей
палочки крошка-дирижер.
Бурным восторгом реагировала публика на каждое новое произведение, сыгранное под
управлением Ферреро. Иногда этот восторг выливался далеко за пределы обычных оваций. Это был
стихийный порыв изумления не простой толпы, а массы культурных, музыкально-образованных людей
пред развертывающейся картиной торжества грядущего гения.
А он, этот крохотный виновник торжества, стоял спокойно, совершенно не волнуясь, с лицом,
детски улыбающимся, потирая маленькие худые ручонки, и, казалось, только ждал конца этих оваций,
чтобы убежать к своим игрушкам.
Возможность такого перехода от эстрады к семье и игрушкам, от вдохновенной серьезности при
дирижировании к детской шаловливости непонятна и часто наводила на меня разные сомнения.
Но стоило только Вилли появиться у пульта, стоило взмахнуть ручонками, как все сомнения
летели прахом и перед взорами был только гениальный ребенок, отмеченный всей силой Великой
Природы.
Все концерты Вилли, конечно, прошли при аншлагах.
II
Не менее шумно прошли здесь гастроли и короля кинематографической ленты, Макса Линдера,
которого пригласил для поправления дел своего театра пресловутый Зон.
Но сей "великий" муж прекрасно бы сделал, если бы всегда оставался только на ленте, а не являл
свою особу воочию. Впечатление от зрелища, представленного Максом, -- "Любовь и танго", и самого
Макса -- совершенно ничтожное. Дешевая клоунада маленького ростом, с виду похожего на
французского приказчика из Пале-Рояля -- Макса пришлась не по вкусу даже такой падкой к сенсациям
публике, как петербургская, и уже третья гастроль Линдера шла при полупустом зале, а остальные -собрали
еще меньше публики. Очарование Линдером на ленте сменилось полным охлаждением к нему
как к актеру на сцене настоящего театра.
Стр.1