Василий Вонлярлярский
ТУРИСТ
Василий Вонлярлярский. "Большая барыня". Москва, изд-во "Правда", 1988. С. 396 --422
OCR и правка: Давид Титиевский, май 2008.
Оригинал здесь: Библиотека А.Белоусенко.
-------------------------------------------Приехать
в Рим и не сделаться артистом так же трудно молодому русскому путешественнику, как,
бывало, в старые годы трудно французу, приехавшему в Москву, не сделаться учителем или по крайней
мере виконтом. По прибытии в Рим русский путешественник приобретает краски, палитру, кисти, белую
войлочную шляпу с широкими полями и на дверях своей квартиры наклеивает бумажку с лаконическою
надписью: "Pittore Russo" 1. На другой же день преобразования, часу в девятом утра, у двери его
непременно раздается звонок, и на вопрос артиста-самозванца: "Кто там?" -- женский голос ответит: "Una
modela, signor"2, и артист с улыбкою отопрет дверь, и чрез пять минут копия модели начнет принимать на
холсте вид бог знает чего. Заметьте притом, что русские путешественники, поступая на артистическое
поприще и не имея ни малейшего понятия о рисовании, предпочитают преимущественно исторический
род, то есть самый трудный из всех родов живописи.
Находясь а Риме, я, правда, был не совсем молодым человеком, но все-таки в качестве русского
путешественника не отстал от соотечественников и, на третий день по прибытии своем в вечный город,
возвращался уже на квартиру свою с большим запасом гипсовых голов, рук, ног, и пр. и пр., добытых
мною за весьма сходную цену в какой-то лавочке, но вдруг... о несчастие! на углу Корсо и Лаурино
огромная черная собака попала с разбега под ноги итальянцам, несшим гипсовый запас мой, и все
собрание форм разбилось вдребезги! Я был в отчаянии. Хозяин собаки, человек средних лет с белокурою
бород___________________1
"Русский художник" (ит.).
2 Это натурщица, синьор (ит.).
396
кою и одетый очень пестро, извинился передо мною на чистом французском наречии, попросил
снабдить его моим адресом и обещался доставить точно такое же количество вещей, какого лишила меня
собака.
Я взглянул на пестрого господина, призвал на помощь свои воспоминания, которые удостоверяли
меня, что лицо его когда-то и где-то мне встречалось; моя наружность, по-видимому, произвела на него то
же действие, и почти в одно время мы назвали друг друга по имени.
-- Какими судьбами вы здесь? -- воскликнул он,-- и как я рад...
-- Очень просто, cher monsieur David 1.
-- Не David, a Crosel к услугам вашим,-- заметил француз.
-- Давно ли?
-- С тех пор, как соотечественник ваш, у которого я, помните, учил детей латыни, вследствие
небольшого недоразумения сказал мне: "Monsieur David, faites graisser les roues de vorte voiture et filez..." 2
-- А в чем состояло маленькое недоразумение?
-- В том, что латынь, мною преподаваемая, показалась более похожа на марсельский patois3, чем
на настоящую латынь! Я и сам постичь не могу, как мог я так ошибиться; но как бы то ни было, имя
Давида потеряло весь кредит в губернии; а имея в запасе другое имя, я предпочел называться им.
-- И прекрасно сделали.
-- Как же не хорошо, сами посудите! Mr. Crosel значило -- новый француз, только что
выпущенный первым из Политехнической школы, следовательно, обладающий бездною учености; и в
Ecaterinoslavl такое сокровище e'est trois tzelkovy le cachet...4
-- И посчастливилось вам в Екатеринославле?
Стр.1