Анатолий Виноградов. Черный консул
---------------------------------------------------------------------Изд.
"Полымя", Минск, 1982.
OCR & spellcheck by HarryFan, 7 August 2000
---------------------------------------------------------------------ЧАСТЬ
ПЕРВАЯ. БЕЛАЯ ФРАНЦИЯ
1. ТЕНИ ПАРИЖСКОЙ НОЧИ
Да, впрочем, можно ли в том сделать ей упрек,
Что меж приезжих Адонисов,
К несчастию, такой нашелся человек,
Что в сумерки гулять под тенью кипарисов
Они уводят дам, что с ними за стеной
Уж восемь дней живут под кровлею одной.
Виланд, "Вастола".
Изд. Александра Пушкина, Спб., 1836.
В отличие от зимы 1788 года революционный декабрь Парижа сопровождался
большим снегопадом. Снег начался с внезапного налета бури; облака закрыли
солнце, яркое небо потускнело, и наступили серые сумерки. Монах из
конгрегации святого Мавра записывал в "Анналах страшных событий", что снег
падал, не останавливаясь ни минуты, пятьдесят два часа, то есть всю мессу,
повечерие, литанию, полуношницу, отпевание маркиза д'Абевиля и часы
Блаженной Девы Марии _дважды_". А парижские ремесленники отметили в своей
памяти, что в этот день прекратилась доставка муки в город и обыкновенный
ливр грязного хлеба обошелся им в булочной в семь с половиной су.
Снегопад кончился в полнолуние. Париж почти опустел. На глубоком
нетающем снегу копыта верховых лошадей ступали без стука, а кареты почти
бесшумно оставляли длинный след. Кучера не кричали "гарр", пешеходов почти
не было.
В поздний час по улице Генего пробирался с фонарем человек в треуголке,
в черной маске, усталый, судя по тому, как он опирался на высокую трость,
а впереди, освещая и без того светлую
дорогу, кидая по белому снегу
двойную тень - синюю от луны и коричневую от восьмигранного дымящего и
мигающего фонаря, - шел не то слуга, не то провожатый. Он шел, покачивая
маленькой островерхой шапкой, злой и ворчащий, как зверь, а его "господин"
следовал молча, погруженный в свои мысли.
Слуга обернулся на перекрестке и спросил:
- Ну, куда же теперь? Ведь уже скоро рассвет, а вы еще не надумали, где
будете ночевать. Я вам говорю, вернемся в восемнадцатый номер на улице
Кордельеров, я вас уложу под лестницей и положу вам под голову вот этот
тюк, а сам, как собака, буду спать у двери. Я не могу больше идти... Мне
надоело рисковать собою из-за каких-то корректур.
Человек в маске закашлял, потом махнул рукою, хотел что-то сказать, но
в это время из переулка, задыхаясь, вышли двое, и женщина, закутанная с
головой, дрожа от стужи, бросилась к человеку в маске, ведя с собою не
менее закутанного спутника, ставшего в тень углового дома.
- Гражданин! - крикнула она. Потом вдруг остановилась, увидев маску. -
Сударь! Милостивый государь! Маркиз, быть может! - все больше и больше
волнуясь, умоляюще произнесла она. - Скажите, где живет знаменитый доктор
Кабанис? Человек умирает, его надо спасти...
- Парижская ночь полна тенями, - ответил человек в черной маске, -
гражданка, я не маркиз, а такой же гражданин, как вы... Если, впрочем, ты
не аристократка! Тебе известно, что доктор Кабанис нынешней осенью не
возвращался из Версаля и что немало других докторов в Париже...
- Но где же они все, гражданин, где все они?.. Я с вечера на ногах, и
вот приезжий родственник больного... мы не можем найти ни одного врача...
Доктор Кабанис... Разве мы можем рассчитывать на его внимание? Но его имя
у всех на устах, мы пошли к нему... Мы ищем в четвертом квартале, и везде
Стр.1