B.ВЕРЕСАЕВ
БОЛЕЗНЬ МАРИНЫ
Оба они, и Марина и Темка, были перегружены работой. Учеба,
общественная нагрузка; да еще нужно было подрабатывать к грошовым
стипендиям. Часы с раннего утра до позднего вечера были плотно заполнены.
Из аудитории в лабораторию, с заседания факультетской комиссии в бюро
комсомольской ячейки. Дни проносились, как сны. И иногда совсем как будто
исчезало ощущение, что ты - отдельно существующий, живой человек, что у
тебя могут быть какието свои, особенные от других людей интересы.
И вдруг перед обоими встало свое, касающееся только их обоих, ни для
кого больше не интересное, а для них - очень серьезное и важное.
В субботу, как всегда, Темка пришел из общежития ночевать к Марине. У
нее по-особенному блестели глаза, она вдруг среди разговора задумывалась.
А когда он обнял ее стан и хотел поцеловать в шею, Марина удержала его
руку и сказала, пристально глядя впавшими глазами с темными под ними
полосами:
- Темка! Дело верное. Я беременна.
Он быстро опустил руку, взглянул на нее.
- Да ну?!
- Верно. Была у доктора. Он тоже сказал.
Темка - большой, плотный, с большой головой - медленными шагами ходил
по узкой комнате. Марина сумрачно следила за ним. А у него глубоко изнутри
взмыла горячая, совсем неразумная радость, даже торжествование какое-то и
гордость. Он так был потрясен, что ничего не мог говорить.. И так это для
него было неожиданно, - эта глупая радость и торжество. Темка удивленно
расхохотался, сел на постель рядом с Мариной, взял ее руку в широкие свои
руки и сказал с веселым огорчением:
- Ну и ну!
Марина была рада, что он так хорошо отнесся к известию, - глубоко в
душе и сама она радовалась случившемуся. Но веселее от этого не стало.
Положение было очень запутанное. Она спросила:
- Что же теперь будем делать? Ты конкретно представляешь себе, что из
всего этого получается?
- Да, да...
Но он это сказал рассеянно. Темка весь был в своей неожиданной, ему
самому непонятной радости. Положил руку на ее еще девический тугой живот,
нажал.
- Замечательно! Подумаешь: что-то там в тебе зреет, - твое и в то же
время мое... Ха-ха-ха!
Он во все горло захохотал. Марина озлилась.
- Нужно о деле подумать, а он грохочет, как дурак. Заткнись, пожалуйста!
- А ужли ж самой тебе... не весело от этого?
- Куда те к черту весело! Только тошнит все время, - ох, как тошнит, и
груди очень болят, и ты так противен, - пожалуйста, не трогай меня!
Марина резко оттолкнула его руку от своего тела.
Сегодня они ни о чем не могли столковаться, - слишком разные у них были
настроения. Но вопрос был грозный, и нужно было его решать поскорее.
Марина, преодолевая странное какое-то отвращение к Темке, условилась, что
он зайдет через три дня, и они все обсудят.
Но, в сущности, - что обсуждать? Дело было совершенно ясно. Головою и
Темка -понял это наутро, когда мысли трезвы:
нелепость, выход один только и есть.
А в глубине души была тревога перед тем, что хотели они сделать, и
недоумение - неужели Марина унизит себя до того, что пойдет на это?
Через три дня долго говорили. Да, нужно решиться. Другого выхода нет.
Марина с тоской заломила руки и сказала:
- Как все время тошнит! Ни о чем подумать не могу, что бы есть! А
послезавтра зачет сдавать по органической химии!
Темка украдкой приглядывался, и была тайная боль, что она идет на это,
да еще как-то так легко.
Раньше нужно было сдать два зачета, - по ним Марина много готовилась, и
откладывать их было невозможно. Между тем рвоты были ужасны, об еде она
думала с ужасом, голова не работала. А тут еще Темка. К нему она
чувствовала самой ей непонятную, все возраставшую ненависть. А когда он
пытался ее ласкать, Марину всю передергивало. И она сказала ему:
- Пожалуйста, приходи ко мне пореже. Ты мне определенно неприятен,
Стр.1