В.Вересаев
В ГЛУШИ
Тянулось это уже третьи сутки. Молодая баба-роженица лежала на спине,
руки бессильно протянулись вдоль туловища, на лице выступили мелкие
капельки пота. Измученно-исступленным голосом она повторяла в полузабытьи:
- Матушка царица небесная, помилуй! Матушка царица небесная, помилуй!
Стонала длинными, прерывистыми стонами и скрипела зубами.
Юная фельдшерица-акушерка Зина Кваскова почему-то радостно вздохнула,
лицо вспыхнуло нежным румянцем. Из чистой избы она через сенцы вошла в
черную и сказала высокому старику:
- Нужно поехать за доктором, и поскорее.
Найдется у вас кому съездить? Положение очень опасное.
Старик засуетился:
- Ах-х, ты, господи! Уж вы, пожалуйста, гражданка, все, что можно...
Егорка, запрягай чалого да скачи во весь дух!.. Боже ты мой милостивый!..
Сенца положи в телегу да покрой княжеским ковром для гражданина доктора.
Зина села к столу и карандашом написала на листке блокнота:
Д-ру Кайзеру
Арнольд Федорович!
У роженицы пульс 120 температура 38,2 воды давно отошли по-моему нужно
щипцы приезжайте немедленно.
3. К.
Муж роженицы, Егор, положил записку в шапку и поспешно вышел. Телега
затарахтела мимо окон.
Зина вышла на крыльцо и присела на перила. Солнце садилось, телега
исчезала в золотой пыли. Из сада бывшей княжеской усадьбы тянуло запахом
цветущей сирени, робко начинали щелкать соловьи. Солнце играло на русых
стриженых волосах Зины и на вьющихся вдоль щек золотых прядях. Глазницы
были поставлены у Зины очень широко и делали лицо немножко странным. Но
все скрашивали молодые глаза и нежный румянец щек. Зина волновалась за
роженицу, боялась, как бы доктор не приехал слишком поздно. И радость,
светлая радость была в душе, что он приедет. Зина тайно любила его. Сердце
начинало биться скорее, когда она представляла себе: вот через час он
войдет сюда - высокий, прямой, всегда в себе уверенный, никогда не
теряющийся, с сильными руками спортсмена. И все вокруг станет твердым,
спокойным и уверенным.
Вышел на крыльцо старик. У него были угрюмые и недобрые губы, но сейчас
он кривил их в любезную улыбку. И застенчиво сказал Зине:
- Вы уж, гражданочка, потрудитесь! Очень бы мне антиресно внучка иметь.
Ежели все будет как следует - гуся вам предоставлю обязательно!
- Ну, оставьте, что вы!.. Вот только бы доктор вовремя приехал. Он
замечательный доктор! Сама разродиться она не сможет, ребенок в ней может
задохнуться. А он наложит щипцы - и ребенок жив останется, и Акулина.
Зина прикусила губу: уж слишком уверенно она говорила о благополучном
исходе. Старик смотрел остановившимися глазами.
- Щ-и-п-ц-ы? То есть это как же так? Щипцами из нее дите потянете?
Зина вспомнила - доктор ей всегда твердил, чтобы называть акушерские
щипцы ложками. Она поспешно сказала:
- Это, собственно, не щипцы, а ложки. Их накладывают на голову ребенка
и сторожно тянут. Когда у самой матери нет силы родить.
Старик решительно сказал:
- Нет, на это нашего согласу нет!
- Нельзя, товарищ, необходимо это сделать, иначе помрет Акулина. Сама
она родить не может.
- Что вы, гражданка, толкуете? Как это можно в живую женщину щипцы
совать! Да вы ей там щипцами все кишки прищемите!
Вышла на спор старуха.
- Слышь, Марфа, зачем за доктором гражданка спосылала:
щипцы, говорит, нужно запустить в Акулину, ребенка щипцами вытащить.
- Мать честная, царица небесная! Что это ты?
Стр.1