А. Ф. Вельтман
Светославич, вражий питомец Диво времен Красного Солнца Владимира
Вельтман А. Ф. Романы / Сост., вступ. статья В. И. Калугина; Послесл. и коммент. А. П.
Богданова.--М.: Современник, 1985. (Из наследия).
OCR Бычков М. Н.
Часть первая
I
Над Киевом черная туча. Перун-Трещица {Бог треска, гром; простонародное старое выражение
помещено в словаре Треязычном.} носится из края в край, свищет вьюгою, хлещет молоньёй по коням.
Взвиваются кони, бьют копытами в небо, пышут пылом, несутся с полночи к Теплому морю. Ломится
небо, стонет земля, жалобно плачет заря-вечерница: попалась навстречу Перуну, со страха сосуд уронила
с росою,-- разбился сосуд, просыпался жемчуг небесный на землю.
Шумит Днепр, ломит берега, хочет быть морем. Крутится вихрь около дупла-самогуда у
Княжеских палат, на холме; проснулись Киевские люди; ни ночи, ни дня на дворе; замер язык, онемела
молитва. "Недоброе деется на белом свете!" -- говорит душа, а сердце остыло от страха, не бьется.
Над княжеским теремом, на трубе, сел филин, прокричал вещуном; а возле трубы сипят два
голоса, сыплются речи их, стучат, как крупный град о тесовую кровлю.
Слышит их Княжеский глухонемой сторож и таит про себя, как могила.
-- Чу! Чу! -- раздается над теремом.
-- Не чую? -- отзывается другой голос.
-- Чу! здесь слышнее, приникни... чу! быть добру! нашего поля прибудет!..
-- Не чую, как ни сунусь, везде крещеное место! Лучи, как иглы, как правда людская, глаза колют;
а ладные звуки закладывают уши. Построили терем! спасибо! хорош! добро бы сквозь дымволок путь, да
за печкой или в печурке место простое для нашего брата! так нет: все освятили крестами враги!..
-- Не хмурься, Нелегкий, найдем место! без нас кому и житье? тс! чуешь?
-- Ни слова!..
-- Чу, чу!.. Ну, друг, припасай повитушку, готовь колы-белку, готовь кормилку!..
-- Да вымолви, что деется в Княжеском тереме?
-- Скоро наступит раздолье! выживем крест с родного холма! Князь с Княгинею спор ведут: как
звать, величать будущего сына. Княгиня говорит Скиольдом, именем Свенcким-крещеным -- да не
разорить ей нас! Князь хочет звать Туром... Чу, подняла плач и вопль, взбурилась!.. взбурился и Князь! -чу,
клянет он ребенка! "Провались, утроба твоя!" -- говорит... Ступай, ступай, Нелегкий, несись за
баушкой-повитушкой!..
Крикнул снова филин в трубе Княжеского терема, застонал, обвел огненными очами по мраку,
хлопнул крылом; завыл сторожевой пес, вздрогнул глухонемой привратник, молния перерезала небо,
Перун-Трещица круто заворотил коней, прокатился с конца в конец; припали Киевские люди, творят
молитву.
-- Недоброе деется на белом свете! -- проговорила душа, а сердце замерло.
Зашипело снова над Княжеским теремом, застукали темные речи, как град о тесовую кровлю.
-- Здорово! совсем ли?
-- Ступай принимать! все что в утробе, все наше!..
-- Ну, добрая доля! как же проникнуть мне в Княжеский терем?
-- Вот скважина возле трубы, да щель, да гнилой сердцевиною вдоль перекладины, прямо накатом,
по стенке, да в угол...
-- Да кто тут пролезет!.. словно уж в тереме нет ни окна, ни дверей...
-- Много, да святы: крест на кресте!.. Ступай же, ступай, повитушка, покуда певень не повестил
полночи... Эх растолстела! скоро тебя и простыми глазами рассмотришь!..
-- Ну, так и быть... э! завязла!..
Стр.1