На деле он должен был
выйти в отставку, так же как и брат его Василий Львович, потому что для
гвардейской жизни не хватало средств, а кригс-комиссариат давал жалованье. <...> В душе своей
Сергей Львович навсегда сохранил с этого времени
опасливость по отношению к родне, а единородного брата изгладил из памяти. <...> В вотчине Сергей Львович никогда не бывал и болезненно морщился, когда
матушка намекала - не без яду, - что не мешало бы, дескать, заглянуть. <...> Между тем, как гвардеец и человек молодой и чувствительный, притом, как
говорили о нем барышни, {бельэспри}(1), Сергей Львович имел постоянный
успех. <...> Сергей Львович отдыхал среди них и никогда не пропускал случая
посетить Николая Михайловича Карамзина, пророка всего изящного. <...> Братья
Пушкины, случалось, гащивали у генерал-цейхмейстера, а брат Василий Львович,
занимавшийся стихотворством, даже воспел Суйду и ее хозяина. <...> Да и отец их,
арап, тоже не был камердинером, а скорее всего другом императора Петра, а
если и был, то все же имел чин генерал-аншефа. <...> Из Петербурга приехала гостить матушка Марья
Алексеевна. <...> 3
Марья Алексеевна с утра была в хлопотах. <...> Будучи нагло покинутой с малолеткой дочерью на руках, без всякого
пропитания, поехала она в деревню к родителям; но родитель был уже стар,
арап, вторгшийся в семью, омрачил его жизнь, и он от паралича скончался. <...> После смерти отца Марья Алексеевна жила со своей матерью и маленькой
дочерью в лютой бедности. <...> И Марья Алексеевна, которой пришлось потом, ни вдовой, ни мужней женой,
жить с дочкой и в деревне Суйде под Петербургом, на хлебах у свекра-арапа, и
в Петербурге, и теперь в Москве, считала все эти места непостоянными и
неосновательными, не
обживала
их. <...> Прибыли сестрица Лизанька с мужем да
сестрица Аннет. <...> В последнее время Анна Львовна как будто дождалась: недавно Сергей
Львович сообщил, что Иван Иванович Дмитриев, человек на виду, петербургский
поэт и действительный статский советник, сватался к Анне Львовне. <...> Василий Львович <...>
Пушкин.pdf
Юрий Тынянов. Пушкин
--------------------------------------------------------------Ю.Н.Тынянов.
Пушкин.
М., Художественная литература, 1987.
OCR: Проект TextShare.da.ru
В фигурных скобках {} текст, выделенный курсивом.
--------------------------------------------------------------*
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕТСТВО *
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Майор был скуп. Вздохнув, он заперся у себя в комнате и тайком
пересчитал деньги.
Вспомнив, что еще в гвардии остался ему должен товарищ сто двадцать
рублей, он огорчился. Шикнув на запевшую не вовремя канарейку, переоделся,
покрасовался перед зеркалом, обдернулся, взял трость и, выбежав в сени, сухо
сказал казачку:
- Собирайся. Да надень что-нибудь почище.
Потом, засеменив к боковой двери, приоткрыл ее и сказал нежно:
- Я пойду, душа моя.
Ответа не было. На цыпочках пройдя к выходу, майор тихонько открыл
дверь, стараясь, чтоб не скрипела. Казачок шел за ним с баулом.
Дом стоял во дворе, за домом был сад с цветником, липой и песчаными
дорожками. Казачку было ведено гнать оттуда соседских кур.
Дворовый пес, заслышав шаги, пророптал во сне. Майор юркнул в калитку.
Шел он довольно свободно, но было видно, что опасается, как бы не окликнули.
Он пошел по улице. Немецкая улица, где он жил, была скучна: длинный,
серебристый от многолетних дождей забор, слепой образок на воротах и -
грязь. Дождя давно не было, а грязь все лежала - комьями, обломками,
колеями. Шли какие-то немцы-мастеровые, баба несла гуся. Он не взглянул на
них. Переулками он вышел к Разгуляю - местности, получившей свое название от
славного кабака. Здесь он стал нанимать дрожки, торгуясь с извозчиком,
причем лицо его сделалось необыкновенно черствым; извозчика нанял до
Покровских ворот. Кляча потрухивала, а сзади бежал казачок с баулом. У
Покровских ворот майор слез и вышел на бульвар.
Выйдя на бульвар, он преобразился.
В голубом галстуке, под цвет глаз, опираясь на легкую трость, он косил
по сторонам и шел медленно, обмахиваясь шелковым платком, как бы ловя
полуоткрытым ртом прохладу бульвара. Вскоре он купил у девочки сельский
букет. Был июль месяц, и солнце пекло. Казачок шел за ним на большом
расстоянии.
Так он прошел до Мясницких ворот и добрался до Охотного ряда. Шел он
беззаботно, слегка подпрыгивая и беспрестанно озираясь на проходящих женщин.
Казачок, отирая пот рукавом, брел за ним. Он спустился в винный погреб.
Несмотря на ранний час, здесь уже были два знатока, спорившие о достоинствах
бургонского и лафита. Он долго выбирал вино, стараясь выбрать лучше и
дешевле. Выбрав три бутылки, одну Сен-Пере и две лафита, он небрежно уплатил
и, указав на вино казачку, сказал нежно и так, чтоб слышали окружающие:
- Да ты адрес, дурачок, помнишь? Ну конечно, не помнишь. Повтори же:
рядом с домом графини Головкиной, дом гвардии майора Пуш-ки-на. Там тебе
всякий скажет. Нет, ты, дурак, не запомнишь. Я уж запишу, ты у бутошника
спроси.
И с легким смехом записал.
Казачок бесчувственно смотрел на него и сунул записку в дырявый карман.
Стр.1