Иван Сергеевич Тургенев. Жид
---------------------------------------------------------------------------Cобрание
сочинений в десяти томах.
Гослитиздат, Москва, 1961
OCR Конник М.В.
---------------------------------------------------------------------------...Расскажите-ка
вы нам что-нибудь, полковник,-сказали мы наконец
Николаю Ильичу.
Полковник улыбнулся, пропустил струю табачного дыма сквозь усы, провел
рукою по седым волосам, посмотрел на нас и задумался. Мы все чрезвычайно
любили и уважали Николая Ильича за его доброту, здравый смысл и
снисходительность к нашей братье молодежи. Он был высокого роста, плечист и
дороден; его смуглое лицо, "одно из славных русских лиц"1, прямодушный,
умный взгляд, кроткая улыбка, мужественный и звучный голос-все в нем
нравилось и привлекало.
- Ну, слушайте ж,- начал он.- Дело было в тринадцатом году, под
Данцигом. Я служил тогда в Е - м кирасирском полку и, помнится, только что
был произведен в корнеты. Веселое занятие - сраженья, и походы - хорошая
вещь, но в осадном корпусе очень скучно было. Сидишь себе, бывало, целый
божий день в каком-нибудь ложементе, под палаткой, на грязи или соломе, да
играешь в карты с утра до вечера. Разве от скуки пойдешь посмотреть, как
летают бомбы или каленые ядра. Сначала
французы нас тешили вылазками, да
скоро пригихли. Ездить на фуражи-ровку тоже надоело; словом, тоска напала на
нас такая, что хоть вой. Мне всего тогда пошел девятнадцатый год; малый был
я здоровый, кровь с молоком, думал потешиться и насчет француза и насчет
того... ну, понимаете... а вышло-то вот что. От нечего делать пустился я
играть. Как-то раз, после страшного проигрыша, мне повезло, и к утру (мы
играли ночью) я был в сильном выигрыше. Измученный, сонный, вышел я на
свежий воздух и присел на гласис. Утро было прекрасное, тихое; длинные линии
наших укреплений терялись в тумане;
) Лермонтов в "Казначейше". (Прим. автора.)
я загляделся, а потом и задремал сидя. Осторожный кашель разбудил меня;
я открыл глаза и увидел перед собою жида лет сорока, в долгополом сером
кафтане, башмаках и черной ермолке. Этот жид, по прозвищу Гиршель, то и дело
таскался в наш лагерь, напрашивался в факторы, доставал нам вина, съестных
припасов и прочих безделок; росту был он небольшого, худенький, рябой,
рыжий, беспрестанно моргал крошечными, тоже рыжими глазками, нос имел кривой
и длинный и все покашливал.
Он начал вертеться передо мной и униженно кланяться.
- Ну, что тебе надобно?-спросил я его наконец.
-
А так-с, пришел узнать-с, что не могу ли их благородию
чем-нибудь-с...
- Не нужен ты мне; ступай.
- Как прикажете-с, как угодно-с... Я думал, что, может быть-с,
чем-нибудь-с...
- Ты мне надоел; ступай, говорят тебе.
- Извольте, извольте-с. А позвольте их благородие поздравить с
выигрышем...
- А ты почему знаешь?
- Уж как мне не знать-с... Большой выигрыш... большой... У! какой
большой...
Гиршель растопырил пальцы и покачал головой.
- Да что толку,- сказал я с досадой,- на какой дьявол здесь и деньги?
-
О!
не говорите,
Деньги-хорошая вещь; всегда нужны, все можно за деньги достать, ваше
благородие, все! все! Прикажите только
благородие, все! все!
- Полно врать, жид.
- Ай! ай!-повторил Гиршель, встряхивая пейсиками.- Их благородие мне не
верит... ай... ай... ай...-Жид закрыл глаза и медленно покачал головою
направо и налево...- А я знаю, что господину офицеру угодно... знаю... уж я
знаю!
Жид принял весьма плутовской вид...
- В самом деле?
ваше благородие;ай,ай,не говорите такое.
фактору, он вам все достанет, ваше
Стр.1