Алексей Николаевич Толстой. Хождение по мукам (книга 1)
--------------------------------------------------------------Изд.
"Художественная литература", М., 1976.
OCR & spellcheck by HarryFan, 10 Jul 2000
--------------------------------------------------------------*
КНИГА ПЕРВАЯ *
* СЕСТРЫ *
О, Русская земля!..
("Слово о полку Игореве")
1
Сторонний наблюдатель из какого-нибудь
заросшего
липами
захолустного
переулка, попадая в Петербург, испытывал в минуты внимания сложное чувство
умственного возбуждения и душевной придавленности.
Бродя по прямым и туманным улицам, мимо мрачных домов с темными окнами,
с дремлющими дворниками у ворот, глядя подолгу на
простор Невы, на голубоватые линии мостов
фонарями, с колоннадами
пронзительной
ныряющими
многоводный и
с зажженными
неуютных
высотой Петропавловского собора, с
в темной воде, с бесчисленными
и внимая
голову
неблагонамеренный начинал думать, что хорошо бы
барками
и нерадостных дворцов, с
бедными
хмурый
еще до темноты
нерусской,
лодочками,
гранитных набережных, заглядывая в лица прохожих - озабоченные и
с глазами, как городская муть, - видя
наблюдатель - благонамеренный - прятал
со
сырых дров вдоль
бледные,
всему этому, сторонний
поглубже в
ударить
разбить вдребезги это застывшее очарование.
Еще во времена Петра Первого дьячок из Троицкой церкви, что и
стоит близ Троицкого моста, спускаясь
Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно.
Так с тех пор, должно быть, и повелось думать, что
нечисто. То видели очевидцы, как по улице Васильевского острова
кикимору - худую бабу и простоволосую, - сильно испугался и затем кричал в
кабаке: "Петербургу, мол, быть пусту", - за что был
ехал
на
извозчике черт. То в полночь, в бурю и высокую воду, сорвался с гранитной
скалы и скакал по камням медный император. То к проезжему в карете тайному
советнику липнул к стеклу и приставал мертвец - мертвый
таких россказней ходило по городу.
И совсем еще недавно поэт Алексей Алексеевич Бессонов, проезжая ночь на
лихаче, по дороге на острова, горбатый мостик, увидал сквозь разорванные
облака в бездне неба звезду и, глядя на нее
сквозь слезы, подумал, что
лихач, и нити фонарей, и весь за спиной его спящий Петербург - лишь мечта,
бред, возникший в его голове, отуманенной вином, любовью и скукой.
Как сон, прошли два столетия: Петербург, стоящий на краю земли, в
болотах и пусторослях, грезил безграничной славой
и властью; бредовыми
видениями мелькали дворцовые перевороты, убийства императоров, триумфы и
кровавые казни; слабые
женщины принимали
горячих и смятых постелей решались судьбы народов; приходили ражие
с могучим сложением и черными от земли
руками, и смело
могла досыта напитать кровью своею петербургские призраки.
Петербург жил
завывании флейт - парад
войскам
поднимались к
трону, чтобы разделить власть, ложе и византийскую роскошь.
С ужасом оглядывались соседи на эти бешеные взрывы фантазии. С унынием
и страхом внимали русские люди бреду столицы. Страна питала и никогда
не
Фосфорические летние ночи, сумасшедшие и сладострастные, и бессонные
ледяного
перед наводящим
бурливо-холодной, пресыщенной, полуночной жизнью.
ночи
зимой, зеленые столы и шорох золота, музыка, крутящиеся пары за окнами,
бешеные тройки, цыгане, дуэли на рассвете, в свисте
пронзительном
ветра и
ужас
взглядом византийских глаз императора. - Так жил город.
В последнее десятилетие с невероятной быстротой создавались грандиозные
предприятия. Возникали, как из воздуха, миллионные состояния. Из
хрусталя
и цемента строились банки, мюзик-холлы, скетинги, великолепные кабаки, где
люди оглушались музыкой, отражением зеркал, полуобнаженными
светом, шампанским. Спешно
женщинами,
открывались игорные клубы, дома свиданий,
полубожественную власть; из
парни,
чиновник. Много
с колокольни, впотьмах, увидел
схвачен, пытан в
с Петербургом
воротник, а
всей
силой,
сейчас
Стр.1