Н. А. Тэффи
Счастливая
Рассказ публикуется по сборнику Тэффи Н.А. <...> Я давно определила, что такое счастье, очень давно - в шесть лет. <...> Но вспомнила, какое оно должно быть, и тогда поняла, что я счастлива. <...> Мы долго бегали после обеда вдоль длинного зала, догоняли друг друга, визжали и падали. <...> Стоим рядом, смотрим в окно на мутно-весеннюю сумеречную улицу. <...> Слушаем, как дрожат хрусталики канделябров от проезжающих по улице телег. <...> Если бы мы были большие, мы бы думали о людской злобе, об обидах, о нашей любви, которую
оскорбили, и о той любви, которую мы оскорбили сами, и о счастье, которого нет. <...> Нам кажется, что
зал уже совсем потемнел и потемнел весь этот большой, гулкий дом, в котором мы живем. <...> Может быть, все ушли из него и забыли нас, маленьких девочек, прижавшихся к
окну в темной огромной комнате? <...> Около своего плеча вижу испуганный, круглый глаз сестры. <...> И тут я вспоминаю мое сегодняшнее дневное впечатление, такое яркое, такое красивое, что
забываю сразу и темный дом, и тускло-тоскливую улицу. <...> Я не могу рассказать ей все о том безмерно радостном впечатлении, какое произвела на меня
конка. <...> Лошади были белые и бежали скоро-скоро; сам вагон был красный или желтый, красивый,
народа в нем сидело много, все чужие, так что могли друг с другом познакомиться и даже поиграть в
какую-нибудь тихую игру. <...> А сзади на подножке стоял кондуктор, весь в золоте,- а может быть, и не весь,
а только немножко, на пуговицах,- и трубил в золотую трубу:
- Ррам-рра-ра! <...> Само солнце звенело в этой трубе и вылетало из нее златозвонкими брызгами. <...> И неужели каждый может вскочить в эту колесницу радости и понестись под звоны солнечной
трубы? <...> Нас
запирают в скучную, затхлую карету с дребезжащим окном, пахнущую сафьяном и пачулями, и не
позволяют даже прижимать нос к стеклу. <...> И дело, по которому я пришла, не выгорело, и жара истомила
Кругом глухо, ни одного извозчика. <...> Но вот, дребезжа всем своим существом, подкатила одноклячная конка. <...> Лошадь, белая, тощая,
гремела костями <...>
Счастливая.pdf
Н. А. Тэффи
Счастливая
Рассказ публикуется по сборнику Тэффи Н.А. "Все о любви: Рассказы. Повесть. Роман." М.:
Политиздат, 1991.
Электронная версия подготовлена Волковой А.В., "Словесник" http://www.slovesnik.ru
А. А. Ц.
Да, один раз я была счастлива.
Я давно определила, что такое счастье, очень давно - в шесть лет. А когда оно пришло ко мне, я
его не сразу узнала. Но вспомнила, какое оно должно быть, и тогда поняла, что я счастлива.
* * *
Я помню: мне шесть лет, моей сестре - четыре.
Мы долго бегали после обеда вдоль длинного зала, догоняли друг друга, визжали и падали.
Теперь мы устали и притихли.
Стоим рядом, смотрим в окно на мутно-весеннюю сумеречную улицу.
Сумерки весенние всегда тревожны и всегда печальны.
И мы молчим. Слушаем, как дрожат хрусталики канделябров от проезжающих по улице телег.
Если бы мы были большие, мы бы думали о людской злобе, об обидах, о нашей любви, которую
оскорбили, и о той любви, которую мы оскорбили сами, и о счастье, которого нет.
Но мы - дети, и мы ничего не знаем. Мы только молчим. Нам жутко обернуться. Нам кажется, что
зал уже совсем потемнел и потемнел весь этот большой, гулкий дом, в котором мы живем. Отчего он
такой тихий сейчас? Может быть, все ушли из него и забыли нас, маленьких девочек, прижавшихся к
окну в темной огромной комнате?
Около своего плеча вижу испуганный, круглый глаз сестры. Она смотрит на меня - заплакать ей
или нет?
И тут я вспоминаю мое сегодняшнее дневное впечатление, такое яркое, такое красивое, что
забываю сразу и темный дом, и тускло-тоскливую улицу.
- Лена! - говорю я громко и весело.- Лена! Я сегодня видела конку!
Я не могу рассказать ей все о том безмерно радостном впечатлении, какое произвела на меня
конка.
Лошади были белые и бежали скоро-скоро; сам вагон был красный или желтый, красивый,
народа в нем сидело много, все чужие, так что могли друг с другом познакомиться и даже поиграть в
какую-нибудь тихую игру. А сзади на подножке стоял кондуктор, весь в золоте,- а может быть, и не весь,
а только немножко, на пуговицах,- и трубил в золотую трубу:
- Ррам-рра-ра!
Само солнце звенело в этой трубе и вылетало из нее златозвонкими брызгами.
Как расскажешь это все! Можно сказать только:
- Лена! Я видела конку!
Да и не надо ничего больше. По моему голосу, по моему лицу она поняла всю беспредельную
красоту этого видения.
И неужели каждый может вскочить в эту колесницу радости и понестись под звоны солнечной
трубы?
- Ррам-рра-ра!
Нет, не всякий. Фрейлейн говорит, что нужно за это платить. Оттого нас там и не возят. Нас
запирают в скучную, затхлую карету с дребезжащим окном, пахнущую сафьяном и пачулями, и не
позволяют даже прижимать нос к стеклу.
Но когда мы будем большими и богатыми, мы будем ездить только на конке. Мы будем, будем,
будем счастливыми!
Стр.1