Алексей Сергеевич Суворин
Историческая сатира
"История одного города". По подлинным документами издал М. Е. Салтыков (Щедрин). Спб., 1870 г.
Критика 70-х гг. XIX века / Сост., вступит. ст., преамбулы и примеч. С. Ф. Дмитренко.-- М.: ООО
"Издательство "Олимп"": "Издательство "АСТ", 2002 (Библиотека русской критики)
OCR Бычков М. Н.
По-видимому, нет ничего легче, как дать себе отчет о произведении писателя, талант которого
окреп и вполне определился, и имя пользуется известностью наравне с лучшими именами нашей
литературы. Но последнее произведение г. Салтыкова в читателе внимательном порождает некоторые
недоумения, разрешить которые не совсем легко. "История одного города", по замыслу, есть нечто новое,
есть попытка на новом поприще, на которое г. Салтыков еще не выходил: он пробует свои силы, если
можно так выразиться, в исторической сатире, то есть ищет для себя образов в прошлом, не особенно
далеком, что не лишает его произведение некоторого современного значения, потому что, несмотря на
несомненный прогресс в нашей жизни, и более отдаленное прошлое в некоторых чертах сохраняет еще
для нас интерес современности: достаточно указать на сочинение Флетчера1 "О Государстве Русском",
явившееся в XVI столетии; оно так глубоко указало на причины наших недугов, что некоторые страницы
его смело могут быть вставлены в современную публицистическую статью, и ни одному читателю не
придет в голову, что это не мысли современного автора, а голос просвещенного, дальновидного политикаангличанина,
умершего двести шестьдесят лет тому назад. Г. Салтыков берет своих героев из второй
половины прошлого века и первой четверти настоящего; естественно, что в этом пределе он мог выбрать
весьма рельефных героев, которыми, вообще, так богат был XVIII век; если б какому-нибудь из наших
теперешних талантливых поэтов пришла охота перевести сатиры Кантемира звучными ямбами, то можно
поручиться, что они возбудили бы живой интерес, потому что содержание их далеко не вымерло; но
современный сатирик, который решился бы добросовестно изучить эпоху, непосредственно следовавшую
за Кантемиром, во всех ее подробностях, и изобразить ее в ярких картинах, был бы, конечно, в положении
гораздо лучшем, чем "переводчик" Кантемира; сообразив все это, г. Салтыков, конечно, принял во
внимание и большую свободу творчества, предоставляемую условиями нашей печати для писателей,
уходящих, так сказать, в глубь веков. Таковы были выгоды положения сатирика.
Если бы он приступил к своему предмету прямо, никаких недоумений, о которых мы упомянули,
могло бы и не существовать; но ему захотелось почему-то усложнить свою задачу и выразить в
предисловии те цели, которые имел он в виду. Одна из них -- историческая сатира, как мы уже сказали,
заключенная, однако, в довольно узкие рамки, ибо автор желает только "уловить физиономию города
(Глупова) и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно
происходившие в высших сферах". Другая цель, как то можно судить по некоторым прозрачным намекам
того же предисловия, -- сатира на метод историографии, которого придерживаются гг. Шубинский,
Мельников и др.2: имена эти г. Салтыков приводит. По-видимому, с этою целью он рекомендует себя
только издателем "Глуповского Летописца", заключающегося в большой связке тетрадей, найденной им в
глуповском городском архиве. "Летописец" веден четырьмя архивариусами с 1731 года по 1825 г., и
содержание его "почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти
целого столетия владевших судьбами города Глупова, и описанием замечательных их действий, как-то:
скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и
расстройства мостовых, обложения данями откупщиков" и т. п. Для большей ясности своей цели автор
прибавляет, что он "только исправил тяжелый и устарелый слог "Летописца" и имел надлежащей надзор
за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя
не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина3, и это уже одно может служить ручательством,
с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче".
Прочитав одно предисловие и не приступая еще к самой книге, можно подумать, что это -- просто
шутка, смех для смеха, потому что странно было бы писать целую книгу с той, между прочим, целью,
чтоб осмеять разных невинных компиляторов, которые, в конце концов, все-таки приносят свою долю
пользы. Но познакомившись с содержанием целой книги, по временам видишь, что г. Салтыков как будто
и в самом деле не упускает из виду пародии, и, вследствие того, становится трудно отделять те взгляды,
которые сатирик может считать своими, в качестве бытописателя, от взглядов мнимых его архивариусов.
Правда, тон пародии нигде не выдержан, "грозный образ М. П. Погодина" нимало не преследует сатирика,
Стр.1