Михаил Петрович Старицкий
Недоразумение
Необыкновенный случай
(Из галицкой жизни)
Оригинал здесь: Книжная полка Лукьяна Поворотова.
Андрей Степаныч Короп проснулся пятого января довольно поздно: накануне он
ужинал в большой компании и совершил обильное возлияние. Открывши на мгновение
глаза, раздраженные полоской бледного света, прокравшегося сквозь щель
опущенной драпировки алькова, и потянувшись сладко, он снова закрыл их,
повернулся к стенке и обнял... несмятую соседнюю подушку; это непривычное
ощущение отрезвило его сразу от грез: он осмотрелся и вспомнил, что его жена
уехала в Вену.
Вставать Андрею Степанычу не хотелось, - голова была тяжела; он закурил
папироску и, нежась в постели, предался мечтаниям.
"А сильное впечатление произвел я вчера речью, - вспомнил он, - всех
затмил, поразил и уничтожил! Мысли неслись у меня жгучим вихрем, слова звенели,
как сталь, а речь бурлила каскадом, переливала бриллиантами... Это поднимет
меня в общественном мнении как адвоката... Да и завинтил же я им,
патентованным, на их либеральненькие заигрывания, - даже переглядываться все
стали и притворять двери - трусишки!
А я им сплеча и за скасование
классического образования, и за уничтожение привилегированного произвола, и за
децентрализацию, и за автономию, и за черт его знает что... Хорошенько уже не
припомню: в памяти осталось только, что много кричали и что из соседней залы
сбежалась молодежь... чуть ли даже не качали меня. Успех во всяком случае был
необычайный, и популярность моя поднялась... Как бы только не дошло?..
Э, вздор!" - успокоился он и начал думать о другом.
- Да, я и забыл! - проговорил Короп вслух. - Вчера ведь я получил письмо от
Нюнчика! - и он достал из ящика в ночном столике письмо и стал его снова
перечитывать.
Среди сердечных излияниий и радужных надежд жена писала ему про его первый
роман, посланный в редакцию одной столичной газеты: роман был прочитан
и одобрен, за исключением лишь развязки; редактору не понравилось, что герой
романа Ясь стреляется на ковре, а героиня Сара вешается на чердаке; он требовал
непременно закончить роман счастливо: в середине-де допускал редактор всякие
зверства, насилия и лужи крови, но к концу, по его мнению, мрачный колорит
обязательно должен был перейти в успокоительную ясность. При последнем условии,
исполненном не позже, как к 6 января, он обещал поощрить юного писателя
и пустить роман фельетонами в своей газете; но при опоздании хотя бы на один
день он брал свое слово назад, так как и без того портфель редакции переполнен
произведениями известных литературных имен.
"Да, - мечтал, затягиваясь ароматным дымом, начинающий писатель, - роман
принят, и где же? В столичной газете, где помещают свои произведения крупные
тузы... и среди их, среди этих звезд литературы, буду блистать и я! Значит,
судьба моя решена: я - писатель, литератор, беллетрист, ро-ма-нист!" - и Андрей
Степанович от радости так подпрыгнул в постели, что чуть не свалился на пол;
впрочем, такие порывистые движения оправдывались приливом понятного всем
восторга, а главное - молодостью: Коропу было не больше двадцати трех-четырех
лет. Окончивши Львовский университет по юридическому факультету, он приписался
кандидатом к присяжному поверенному, желая посвятить себя адвокатской карьере;
сначала она манила его страшно: блистательные речи, изумленные судьи, умиленные
присяжные, растроганные до слез преступники и восторженная толпа... громы
рукоплесканий, мелькающие в воздухе дамские платки, звонок председателя... Но
вскоре эти иллюзии побледнели и превратились в скучную и кропотливую работу,
в беготню за справками по канцеляриям... И вот поэтическая, жаждующая шума
и славы душа нашего кандидата не удовлетворилась такой мизерной работой,
а стала искать себе другого исхода; в период этих разочарований и женился
мечтатель на хорошенькой, шустрой панне Марье.
Новое семейное гнездышко, новый упоительный чад наслаждений погрузили душу
счастливца в поэтическую истому и возбудили у него зуд к писательству;
результатом всего этого вышел роман, о котором теперь и сообщала жена - Нюнчик.
"Конец-то переделаю сейчас же, вдруг, - решил в уме Короп, закуривая вторую
папиросу, - поженю их - да и шабаш! Только вот в чем затруднение: полиция будет
преследовать... Разве покаяться, принести повинную, отговориться соблазном,
Стр.1