Константин Михайлович Станюкович
Червонный валет
----------------------------------------------------------------------------------------Станюкович
К.М. Собр.соч. в 10 томах. Том 1. --М.: Правда, 1977.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 14 апреля 2003 года
----------------------------------------------------------------------------------------{1}
-- Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Жорж рос здоровым, краснощеким мальчуганом, с прелестными белокурыми локонами и
большими томными, черными глазами. Знакомые дамы находили Жоржа прелестным ребенком; часто
щекотали маленькими пальцами его подбородок и звонко чмокали в его сочные, румяные губы, вызывая
краску удовольствия и стыда на мягкие, круглые щеки тринадцатилетнего мальчика. Адъютанты и
подчиненные его отца носили Жоржу конфеты и сладкие пирожки и нередко называли Жоржа при
родителях умным мальчиком, так что Жорж очень рано привык считать себя прелестным и умным
существом.
Мальчика одевали роскошно, хотя, случалось, забывали подолгу менять белье, кормили на убой,
часто меняли гувернанток и нянек и затем не обращали на него никакого внимания. Да и некому было.
Отец Жоржа, высокий, старый, суровый генерал достопамятной крымской эпохи{44}, снимавший
казенной меркой ширину солдатских подметок, -- по утрам бывал занят службой, вечера проводил за
картами и особенной нежностью к детям не отличался. Официальное: "доброго утра, папенька", с
поцелуем руки утром, и такое же приветствие вечером -- вот и все первоначальные сношения ребенка с
отцом. К тому же ребенок боялся отца. Его суровый вид, его седые, торчащие тараканьи усы, мутный
взгляд оловянных глаз, вспыльчивые окрики: "я тебя!" наводили на мальчика такой трепет, особливо в
первые годы его детства, что после каждого прихода в темный, мрачный кабинет с пожеланиями доброго
утра и доброго вечера мальчику переменяли панталончики{45}. Так страшна казалась ему высокая, сухая
фигура генерала, заставлявшая трепетать не только ребенка, но и всех взрослых в этом доме. Впрочем,
этот трепет понемногу проходил. Мальчик хотя и боялся, но менее трепетал отца, умея найти в нем
слабые стороны, которые и эксплуатировал довольно ловко для ребенка своих лет.
Мать, полная, добродушная женщина лет за сорок, любила без памяти Жоржа, этого Вениамина
семейства{45}, с рождением которого отношения супругов приняли совершенно иной характер. После
родов Жоржа генерал нашел, что жена не в меру полна, дрябла и стара, и прекратил посещения ее
половины. Генеральша обезумела и стала чаще страдать приливами крови и необузданными припадками
ревности. Первое время она с пеной у рта, в одной юбке врывалась в кабинет мужа и требовала
объяснений. Тогда происходили ужасные сцены. Сперва муж сдерживал себя, молча выслушивая
бестолковый лексикон ругательств, но, когда бешеная женщина теряла всякую меру, седые усы
шевелились как-то скоро и страшно, лицо бледнело, скулы быстро двигались, и он глухо произносил:
"уйди!" Она, разумеется, в ответ посылала проклятия, а он бешено заносил руку...
Из кабинета раздавались отчаянные истерические рыдания; мать металась по полу и наконец
замирала в обмороке.Маленький Жорж не раз подглядывал эти сцены и жалел мать.
После таких сцен генеральша, казалось, еще более привязывалась к своему последышу. Засовывая
ему в рот сласти и обливаясь градом слез, она невольно изливала свои жалобы на отца перед сыном и както
невзначай, сама не понимая, что делает, посвящала его в свои тайны. Мать баловала сына, потакала
капризам, рядила в дорогие курточки, мотала вместе с ним деньги на сласти, иногда возилась с ним
подолгу, забавлялась, как дитя игрушкой, иногда забывала, что не видала его по целым дням. Она
выезжала, принимала гостей, читала французские романы и с каким-то наслаждением поруганного
женского самолюбия занималась наблюдениями за любовными интригами мужа. И в этом занятии Жорж
мало-помалу сделался ее хорошим помощником. Сперва мать под благовидными предлогами посылала
Жоржа к отцу, с целью застать его врасплох, но мало-помалу посылки эти стали повторяться без всяких
Стр.1