Орест Михайлович Сомов. Матушка и сынок
Повесть
---------------------------------------------------------------------------Изд.:
Советская Россия, 1984
OCR: Андрей Колчин
---------------------------------------------------------------------------...В
ребенке будет прок!
Хмельницкий
Лет за тридцать тому, в деревне, вдали от губернского города и почти за
две тысячи верст от столицы, родился Валерий Терентьевич Вышеглядов.
Родитель его был совестный судья, который в свое время бессовестно грабил
правого и виноватого и наконец таким (хотя и не вовсе невинным) ремеслом
скопил себе, как обыкновенно говорят эти господа, посильный капиталец и
купил на оный деревушку, приносившую годового дохода тысяч до десятка.
Супруга его Маргарита Савишна была дочь Саввы Сидорыча Пудовесина, который
из подрядчиков по торговой прогрессии дошел до звания именитого гражданина.
И как еще в качестве подрядчика был он принят (чем всегда хваливался) в
лучших домах, у графов и князей, и даже нередко вхаживал к ним в гостиные,
хотя и никогда там не сиживал - то имел случай ко всему приглядеться,' или,
говоря собственным его выражением, понаторел. Поэтому-то старался он дать
своей дочери самое лучшее воспитание, т. е. как он понимал сию статью -
позволяем себе другое выражение из торгового словаря г-на Пудовесина.
Маргарита Савишна пробыла года три в пансионе у немки Мадамы и дошла до
такого совершенства, что говорила без запинки мон-киор, ма-шер и ее сюперб
по-французски, наигрывала на фортепиано "Войди в чертог ко мне златой" и
"Желанья наши совершились". Но высшею степенью своего образования была она
обязана собственно себе и достигла оной тем, что читала без исключения все
романы и повести, которыми матушка Москва уже около полустолетия снабжает
самые отдаленные уголки Российской империи. Многие из жителей столицы, может
быть, не знают, каким образом в дальних провинциях нашего отечества
производится продовольствие сими умственными потребностями; таким имею честь
донести, что в осеннюю и зимнюю пору заезжают к областным нашим помещикам
разносчики с книгами, эстампами московской гравировки (носящими у них
бессменно название картин), дурною помадой, мылом и шоколадом, который на
вкус ничем не лучше мыла, одним словом, со всякими мелочами и безделками...
Разумеется, последнее сказал я не о книгах: ибо иную из них и прочесть не
безделка. Помещик велит подать себе реестр, в коем нечеткою рукою весьма
неисправно написаны заглавия книг'; потом приказывает впустить разносчика в
переднюю -
И книжного ума брадатый продавец
вносит полдюжины лубочных коробов с печатным и прочим товаром.
Помещик отбирает "Повесть о двух турках", похождения маркиза Г***,
Совездрала, Ваньки Каина, "Полночный колокол", "Пещеру смерти",
романы и
повести Коцебу и пр. и пр.; к этому иногда присовокупляет он Наставления
о пчеловодстве, Конский лечебник, Повариху постную, иногда даже "Твердость
духа", "Храм славы", "Путешествие в Малороссию", "Гамлета",
пересозданного
г-м Висковатовым,- словом, всякую рухлядь, завалявшуюся в московских книжных
лавках и проданную коробами кочевому книгопродавцу. Тут начинается торг.
Разносчик,
как почти всегда водится, человек неграмотный, призывает
письменного своего мальца и заставляет его прокрикивать звание и цену книг
по реестру тем же звонким, резким и однозвучным голосом, каким он в
свободное время читает Бову Королевича и Еруслана Лазаревича.
Помещик
сбавляет цену, разносчик дорожится; наконец стакан водки делает его
уступчивее - и торг заключается. Нередко помещик покупает весь печатный
товар коробами, не заботясь о том, что в каждом из них положено по пяти
или шести экземпляров одной книги: он тем не менее расставляет их по полкам,
подбирая, подобно Богатонову, большие к большим, а малые к малым.
Простите меня, милостивые государи, за длинное отступление: я хотел вам
доказать, что и деревенские наши господа и госпожи не вовсе лишены
благотворных лучей книжного света, хотя оные и доходят к ним сквозь тусклую
призму затасканных переплетов московского изделия.
Однако я клянусь моим Пермесским богом,
Что буду продолжать
обыкновенным слогом; Итак, дослушайте ж...
Маргарита Савишна читала без изъятия все романы и повести, переведенные
Стр.1