Ги де МОПАССАН
СИЛЬНА КАК СМЕРТЬ
Перевод Федора Сологуба
Оригинал здесь: Библиотека "Ладошек", http://www.LADOSHKI.com
"Ладошки к Солнцу!" Карманные компьютеры
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
День проникал в просторную мастерскую сквозь окно в потолке. То был большой квадрат
ослепительного голубого сияния, светлая дверь в бескрайнюю лазурную даль, в которой быстро
мелькали летящие птицы.
Но, едва проникнув в высокое, строгое, задрапированное помещение, радостное сияние дня
смягчалось, утрачивало свою яркость, меркло в складках тканей, угасало в портьерах и тускло освещало
темные углы, где лишь золоченые рамы горели как пламя. Казалось, здесь находились в заточении
тишина и покой, тот покой, который всегда царит в жилище художника, где душа человека вся ушла в
работу. В этих стенах, где мысль обитает, где мысль созидает, истощается в яростных усилиях, все
начинает казаться усталым и подавленным, как скоро она успокаивается. После вспышек жизни все здесь
словно бы замирает, все отдыхает -- и мебель, и драпировки, и холсты с неоконченными портретами
знаменитостей; можно подумать, что жилище изнемогает от усталости своего хозяина, что оно трудилось
вместе с ним, участвуя в его ежедневно возобновляющейся битве. В помещении стоял одуряющий,
смешанный запах красок, скипидара и табака, которым пропитались и ковры и кресла; гнетущую тишину
нарушали лишь отрывистые, звонкие крики ласточек, пролетавших над открытой рамой, да немолчный,
слитный гул Парижа, еле слышный на верхних этажах. Все застыло, и только голубое облачко дыма,
образовывавшееся от частых затяжек папиросой, которую, растянувшись на диване, медленно жевал
Оливье Бертен, непрерывно поднималось ввысь.
Взор Бертена терялся в далеком небе; он искал сюжет для новой картины. Что он напишет? Этого
он еще не знал. Бертен не был решительным, уверенным в себе художником; это была натура
беспокойная, и во время своих творческих поисков он беспрестанно то вдохновлялся чем-то, то вновь
охладевал. Он был богат, знаменит, он добился всевозможных почестей, но даже и теперь, на склоне
дней, этот человек, в сущности, не знал, к какому идеалу он стремился. Он получил Римскую премию; он
отстаивал традиции, он, вслед за многими своими предшественниками, воссоздавал великие
исторические события, но потом осовременил свои сюжеты и начал писать людей, здравствовавших и
поныне, хотя все-таки пользовался классическими аксессуарами. Умница, энтузиаст, упорный труженик,
правда, подвластный переменчивой мечте, влюбленный в свое искусство, которым владел в
совершенстве, он достиг, благодаря постоянным размышлениям, замечательного мастерства и большой
гибкости таланта, гибкости, до некоторой степени возникшей из колебаний и попыток работать во всех
жанрах. Быть может, внезапное увлечение света его изящными, изысканными и тщательно
выполненными произведениями повлияло на формирование его характера и помешало ему стать таким,
каким он стал бы в иных условиях. После триумфального начала своей карьеры безотчетное желание
нравиться постоянно томило его и незаметно изменяло его путь, смягчало его убеждения. К тому же это
желание нравиться проявлялось у него во всевозможных формах и способствовало его славе.
Его приятные манеры, его привычки, уход за собой, его давняя репутация ловкого силача,
искусного фехтовальщика и наездника составляли своего рода небольшой почетный эскорт вокруг его
все возрастающей известности. После Клеопатры он сразу стал знаменитостью: Париж неожиданно
влюбился в него, сделал его своим избранником, прославил, и он внезапно превратился в одного из тех
Стр.1