Владимир Шулятиков
Н.И. ТИМКОВСКИЙ
Г. Тимковский [1], как уже неоднократно отмечалось литературной критикой, принадлежит к
числу беллетристов общегуманного направления; он обыкновенно характеризуется, как писатель
искренний, правдивый, чуткий ко всем страданиям ближнего, одушевленный теплой любовью ко всем
униженным и оскорбленным.
Но перечисленными качествами еще далеко не исчерпывается характеристика таланта г.
Тимковского. Правдивость, чуткость, страдание и любовь к ближнему - все эти качества, присущие очень
широкому кругу писателей. И сами по себе еще не выделяют г. Тимковского из сомна родственных ему по
духу писателей, не дают надлежащего представления о степени оригинальности его таланта. А на самом
деле г. Тимковский - писатель, обладающий весьма своеобразным талантом, писатель, идущий далеко
впереди большинства тех беллетристов, которые следуют тому же направлению, как и он.
Его оригинальность заключается в особенной тонкости его психологического анализа. В области
этого анализа он не прибегает к стереотипным приемам, которые отличают родственных ему по духу
писателей: он не ограничивается прямолинейно-простым изображением страданий униженных и
оскорбленных или прямолинейно-простым описанием роста всепокоряющего чувства любви и
сострадания. Душевный мир лиц, фигурирующих в его рассказах, повестях и драмах, весьма сложен. В
изображении страданий или росте альтруистических чувств он вносит весьма много новых элементов.
Его герои - в большинстве случаев представители интеллигентного труда, - изнывающие в
чересчур суровой борьбе за существование или подавленные рутиной окружающей обстановки и
однообразием жизни, прежде всего нервно больные и душевно раздвоенные люди.
Таков, например, инженер-техник Рубановский в рассказе "Место". Рубановский, имея на руках
больную жену и четырех детей, в продолжении двух лет скитается без места и поставлен, благодаря
этому, в безвыходное материальное положение. Терпя постоянные неудачи в поисках за куском хлеба, он
весь "изнервничался", душевно устал, чувствует себя униженным и загнанным; в его душе шевелятся
различные "скверные" чувства; он стал не похож на самого себя.
Рубановскому двадцать семь лет; он высок ростом, сутуловат; все движения его нерешительны;
близорукие глаза присматриваются ко всему сквозь очки с какой-то тревожной пытливостью. Одет он с
тем страдальческим приличием, которое дается только после долгой, кропотливой починки,
вытравливания пятен, ожесточенной чистки и поддерживается лишь благодаря всем мерам
предосторожности при движениях. И в лице сквозит та же напряженность, то же стеснение; и здесь надо
принимать меры предосторожности, чтобы не выразить улыбкой или взглядом чего-нибудь слишком
независимого или уж очень заискивающего. Умные черты перестают быть умными, в серьезных глазах
бегает что-то малодушное, улыбка становится болезненной, фальшивой.
Рубановский, сидя в кабинете богатого фабриканта, дожидается решения своей участи: получит,
наконец, он место или нет.
Рубановский знал, что у него такой вид, мучился этим. С ожесточением стискивал зубы, и в то же
время невольно терялся и съеживался все больше и больше. Он предчувствовал унижение; он знал, что не
удержится и сам унизит себя больше, чем это даже нужно. Он как будто забыл, как ходят, говорят и
смотрят люди, сознающие собственное достоинство. В нем шевелилось горькое презрение к себе самому,
к своей наружности, манерам, занятиям, даже к своей фамилии; но тут же рядом вставало другое чувство:
страшной душевной усталости и надорванности. "Все равно, - думал он: - одним унижением больше или
меньше, лишь бы потом передохнуть"...
Таков гимназист Сергей Шумов ("Сергей Шумов"). Тяжелая семейная обстановка и душная
атмосфера гимназического пансиона, в котором живет Шумов, довели его до того, что, еще будучи
учеником седьмого класса, он сделался жертвой сильнейшего нервного расстройства. Его душевная жизнь
проходит в лихорадочной смене болезненных, глухих, тревожных настроений. Ему хорошо знакомы
ощущения "неопределенного беспокойства, тревоги то глухой, то острой". Его преследуют
"беспорядочные, назойливые мысли". Он мучится сознанием своего полнейшего "бессилия": он чувствует
"гадость своей жизни". Он начинает "с отвращением" относиться ко всем окружающим его людям, он
тяготится жизнью.
"Из-за чего волноваться, надрываться, когда все так гадко и скучно? - думает он... Противно
каждый день вставать со скверным настроением, мыкаться с утра до ночи... То и дело неудачи...
унижения... и сегодня. И завтра, и всегда... Скука, беспокойство, больные нервы и мертвечина везде,
везде".
Стр.1