Мигель де Сервантес
Нумансия
Источник: Правда; Москва; 1961
OCR Vitmaier, 2006
Оригинал здесь: http://www.cervantes.su.
К читателю
Не суди меня строго, дражайший читатель, если тебе покажется, что автору этого предисловия
изменила обычная его скромность. На днях я встретился с друзьями, и у нас зашел разговор о комедиях и
обо всем, что до них касается, причем собеседники мои разобрали их до тонкости и так разукрасили, что,
казалось, прибавить тут нечего. Говорилось и о том, кто первый в Испании вынул их из пелен, облек в
праздничный наряд и придал им пышности и блеску. Будучи старше всех в этом обществе, я вспомнил
представления великого Лопе де Руэда[1], мужа, славившегося остротой своего ума и своею игрою на
сцене. Этот уроженец Севильи, мастер-золотобой, умевший выделывать из золота тонкие листочки, дал
изумительные образцы пасторальной поэзии -- в этом его никто до сих пор не превзошел. Я был тогда еще
совсем мальчик и мог ошибиться в оценке его стихов, но некоторые из них запечатлелись в моей памяти,
и вот теперь, уже в зрелом возрасте, послушав их со сцены, я понял, что был прав. И если бы это не
выходило за рамки предисловия, я привел бы здесь несколько примеров в доказательство верности моего
суждения. Во времена этого славного испанца все театральное имущество помещалось в одном мешке и
состояло примерно из четырех белых, обшитых золотом тулупов, четырех бород и париков и четырех
посохов. Комедии представляли собою написанные в форме эклог диалоги между двумя или тремя
пастухами и пастушкой. Сдабривали их и начиняли двумя или тремя интермедиями -- то о негритянке, то
о мошеннике, то о дураке, то о бискайце -- этих четырех персонажей, как и многих других, упомянутый
Лопе изображал превосходно и удивительно верно. В те времена театральной машинерии не
существовало, пеших и конных поединков между маврами и христианами на сцене не устраивалось; не
было люка, из которого, точно из преисподней, вылезал бы или делал вид, что вылезает, какой-нибудь
персонаж, -- сцену составляли образовывавшие квадрат четыре скамьи, на которые были настелены
четыре или шесть досок, и она возвышалась над полом всего на четыре пяди; с неба не спускались тогда
облака с ангелами и духами. Декорацией служило державшееся на двух веревках старое одеяло,
отделявшее подмостки от того, что теперь именуется актерской уборной, и скрывавшее от публики хор,
который без всякого аккомпанемента пел какой-нибудь старинный романс. Когда Лопе де Руэда
скончался, его, как человека достойнейшего и знаменитого, похоронили в кордовском соборе (в Кордове
он и умер), между хорами, где был похоронен и знаменитый безумец Луис Лопес[2].
На смену Лопе де Руэда пришел Наварро[3], уроженец Толедо, отлично игравший трусливых
мошенников. Он несколько улучшил декорации и заменил мешок для костюмов сундуками и баулами; он
вывел певцов, до того скрывавшихся за одеялом, на подмостки; упразднив бороды, -- а прежде никто не
играл без накладной бороды, -- он добился того, что все актеры стали выходить на сцену без этого
украшения, кроме тех, кто изображал стариков или же каких-либо других персонажей, требовавших от
исполнителя изменения лица; он изобрел театральные машины, молнию, гром, облака, придумал, как
устроить сражения и поединки; со всем тем ему не удалось поставить театр на ту высоту, на какой он
находится ныне.
И вот здесь я поневоле должен поведать одну истину и выйти за пределы моей
непритязательности; дело состоит в том, что в театрах Мадрида были играны Алжирские нравы ,
принадлежащие моему перу, а также Разрушение Нумансии и Морское сражение , где я осмелился свести
комедию к трем действиям вместо прежних пяти[4]; я показал публике или, точнее, я первый олицетворил
таимые в душе мечты и образы и вывел на сцену при восторженных и дружных рукоплесканиях зрителей
аллегорические фигуры. В то время я написал комедий двадцать или тридцать, и ни одну из них зрители
не потчевали ни огурцами, ни какими-либо другими метательными снарядами, -- их представления не
сопровождались ни свистом, ни криком, ни перебранкой. Но потом меня отвлекли другие дела, я отложил
в сторону перо и комедии, и тогда появился чудо природы -- великий Лопе де Вега и стал самодержцем в
театральной империи. Он покорил и подчинил своей власти всех комедиантов и наполнил мир своими
Стр.1