Оцените этот текст: Не читал
Содержание
Send
go
Иван Иванович Лажечников. Знакомство мое с Пушкиным
(Из моих памятных записок)
--------------------------------------------------------------------Книга:
И.И.Лажечников.
"Басурман. Колдун на Сухаревой башне. Очерки-воспоминания"
Издательство "Советская Россия", Москва, 1989
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 1 ноября 2002 года
--------------------------------------------------------------------{1}
- Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Puis, moi, j'ai servi le grand homme!
Le vieux Coporal*
______________
* Я послужил большому человеку.
"Старый капрал" (фр.).
В
Остермана-Толстого, при котором находился адъютантом. Дом этот на Английской
набережной, недалеко от
цельными
августе 1819 года приехал я
Сената. В
редкостью, и
залы
зеркальными
своею
белою
то
был
он
стеклами, которые
залой. В
пьедестале
еще
ней
фарфоровая
считались
стояли, на
одном конце, бюст
императора Александра Павловича и по обеим сторонам его, мастерски изваянные
из
мрамора, два гренадера лейб-гвардии Павловского полка. На другом конце
возвышалась на
ваза, драгоценная сколько
поднесла, за
граф
с
таким
смирением
спасение ее, герою
и
благочестием
в
живописи и сюжету, на ней изображенному, столько и по высокому значению ее.
Она была подарена графу его величеством, взамен знаменитого сосуда, который
благодарная Богемия
который
кульмской битвы, и
передал
Преображенского полка. В
до
настоящего
и
упомянуть. В ней находились все творения о военном деле, какие могли только
собрать
времени. Она
генерал-лейтенант
прапорщик
и
этом доме была тоже библиотека, о
составлялась по
Сибирского
командир
дивизии) ехали
гренадерского
по
указаниям
полка
Жомини{403}. Украшением дома было также высокое создание Торвальдсена{403},
изображавшее графиню Е.А.Остерман-Толстую в полулежачем положении: мрамор в
одежде ее, казалось, сквозил, а в формах дышал жизнью.
Мы (я
Петербургу не
по
церковь
которой стоит
генерала
Д., ныне
главными
улицами его. К тому ж в четвероместной нашей карете стояла против нас клетка
с орлом, ради чего мы сочли за благо спустить сторы с окон. Въехали мы в дом
со стороны Галерной, на которую выходил задний фасад его. И потому я не мог
сделать заключение о городе, в котором никогда не бывал.
Только что я успел выйти из экипажа, граф прислал за мной. Он стоял на
балконе, выходящем на Неву. Помню, вечер был дивный. Солнце ушло уже одною
половиною своею за
около него пушистых облачков. "Ты не бывал еще в Петербурге - посмотри..." -
сказал мне граф с
край земли, другою золотило и
какою-то
голубоводную, широкую Неву, с ее кораблями, набережными, академией, биржей и
адмиралтейством, привел меня
Петербург тогда был далеко не
в
Касселе, Кенигсберге и Париже, но ни один из этих городов не сделал на меня
такого впечатления. Правда, когда я
восторг. Я
в
я
первый раз увидал Париж, я ощутил
невыразимо высокое чувство; но надо прибавить, что это было в вечер 18 марта
1814 года, что я увидал город с высот Монмартра, при утихавшем громе наших
орудий, при радостных криках: ура! В
вспомнил, как
трупы, при
жестоких
основания ее
месил снежные сугробы литовские, спотыкаясь о
морозах, захватывавших дыхание, в
и, со
всем, что застал живого, оледенил ее
эти минуты я вспомнил пожар Москвы,
замерзшие
походной шинели,
сквозь которую ветер дул, как сквозь сетку решета. Еще живо представлялась
мне великая и ужасная картина Березины, взломанной бегущей армией. Как будто
дух Божий хотел показать на этом месте всю силу своего гнева - взорвал реку
с
вдруг своим
дуновением. Среди обломков колес и осей, изорванной и окровавленной одежды,
трупов лошадей, руки, поднятые изо льдины и как будто еще молящие о спасении
или угрожающие, лики мертвецов, с оледеневшими волосами, искривленные, с
тем, что он теперь, но и
бывал
в
Берлине, Лейпциге,
румянило рой
Неву. Казалось, он мановением этой руки раскрыл для меня новый, прекрасный
мир.
тогда вид на
носившихся
радостью, указывая единственною рукою своею на
в
Петербург и остановился в доме графа
время
замечателен своими
тогда
большою
Стр.1