..
Я не видал лица жандармского унтер-офицера Чепурникова, произносившего злобным голосом
эти слова, но ясно представлял себе его сердитое выражение и даже сверкающий глубокою враждой
взгляд, устремленный в том направлении, где предполагалось неподвижное, грузное тело унтер-офицера
Пушных. <...> Колеса стучали по крепко замерзшим
колеям, над головой чуть маячит переплет обтянутого кожей верха: он казался темным полукругом, и
трудно было даже разобрать, действительно ли это переплет над самой головой или темная туча,
несущаяся за нами в вышине. <...> Мы ехали к Якутску; путь предстоял длинный, и мы мечтали о
санной дороге. <...> На станциях обнадеживали, что от Качуга по Лене уже ездят на санях, но пока нас
немилосердно трясло по замерзшим колеям. <...> Резкая струя ветра ворвалась к нам, и Пушных
зашевелился. <...> Ямщик наш был одет в пеструю и мохнатую собачью доху, а так как темные пятна этой дохи
сливались с темною же, как чернила, ночью, то на облучке нам виднелась лишь странная куча белых
заплаток, что производило самое фантастическое впечатление. <...> Мгновенно
вспыхнувший огонек осветил невероятной формы мохнатую шапку, обмерзшее лицо, отвернувшееся от
ветра, и скрючившиеся от мороза руки. <...> Огонек погас, и на облучке опять замелькало только созвездие из беловатых пятен. <...> Чепурников нервно ворочался и вздыхал, Пушных сладко всхрапывал. <...> Последний пытался доказывать неоднократно, что Пушных не имеет
никакого "полного права" своею грузною фигурой занимать большую половину места, назначенного для
троих. <...> Желчный унтер-офицер порывисто запихивал
куда-нибудь его ноги, подбирал и укладывал руки, заталкивал в самый дальний угол его спину, гнул его
и выворачивал, точно имел дело с тюфяком, а не с живым человеком. <...> - Вот... вот!.. так... этак!.. - приговаривал Чепурников, толкая и пихая какую-нибудь часть рыхлой
фигуры товарища. <...> Надо заметить, что оба мои спутника принадлежали к разным родам <...>
Черкес.pdf
Владимир Галактионович Короленко
Черкес
Очерк
------------------------------------------------------------------------------Книга:
В.Г.Короленко. "Сибирские рассказы и очерки"
Издательство "Художественная литература", Москва, 1980
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 25 мая 2002 года
------------------------------------------------------------------------------I
-
Иван Семеныч, а Иван Семеныч!..
-М-м-м... - послышалось в ответ из глубины повозки.
- Только и есть у них: мычат, как коровы. У-у, падаль, прости господи, а не унтер, чтоб вас
язвило!..
Я не видал лица жандармского унтер-офицера Чепурникова, произносившего злобным голосом
эти слова, но ясно представлял себе его сердитое выражение и даже сверкающий глубокою враждой
взгляд, устремленный в том направлении, где предполагалось неподвижное, грузное тело унтер-офицера
Пушных.
Ночь была темна, а в нашей повозке, конечно, еще темнее. Колеса стучали по крепко замерзшим
колеям, над головой чуть маячит переплет обтянутого кожей верха: он казался темным полукругом, и
трудно было даже разобрать, действительно ли это переплет над самой головой или темная туча,
несущаяся за нами в вышине. Фартук был задернут, и в небольшое пространство, оставшееся открытым,
то и дело залетали к нам из темноты острые снежинки, коловшие лицо, точно иглами.
Дело было в ноябре, в распутицу. Мы ехали к Якутску; путь предстоял длинный, и мы мечтали о
санной дороге. На станциях обнадеживали, что от Качуга по Лене уже ездят на санях, но пока нас
немилосердно трясло по замерзшим колеям.
Унтер-офицер Чепурников отдернул фартук. Резкая струя ветра ворвалась к нам, и Пушных
зашевелился.
- Ямщик! Что, еще далече до станции?
Ямщик наш был одет в пеструю и мохнатую собачью доху, а так как темные пятна этой дохи
сливались с темною же, как чернила, ночью, то на облучке нам виднелась лишь странная куча белых
заплаток, что производило самое фантастическое впечатление.
- Верстов еще с десять, - послышалось оттуда.
- Хлопаешь зря: едем-едем - все десять верстов.
Чепурников нервничал и сердился.
Ямщик равнодушно пробурчал что-то, несколько придержал лошадей и набил трубку. Мгновенно
вспыхнувший огонек осветил невероятной формы мохнатую шапку, обмерзшее лицо, отвернувшееся от
ветра, и скрючившиеся от мороза руки.
- Ну, ты, поезжай, что ли! - сказал Чепурников с холодным отчаянием.
- Сьчас!
Огонек погас, и на облучке опять замелькало только созвездие из беловатых пятен.
Телега качнулась, мы задернули фартук и вновь понеслись вперед среди холода и темноты.
Чепурников нервно ворочался и вздыхал, Пушных сладко всхрапывал. Этот гарнизонный
счастливец обладал завидною способностью засыпать мгновенно при всяких обстоятельствах, и это
служило главною причиной глубокой ненависти, которую питал к нему, несмотря на недавнее
знакомство, его дорожный товарищ. Последний пытался доказывать неоднократно, что Пушных не имеет
никакого "полного права" своею грузною фигурой занимать большую половину места, назначенного для
Стр.1