Врангель был в политике человеком малоопытным, но, по свидетельству кн. <...> В. А. Оболенского (председателя Симферопольской земской управы), „подходил к власти без каких-либо предвзятых мыслей и без предвзятой программы, с верой в свою интуицию и в умение делать политические выводы из опыта жизни"*. <...> Судя по его пометкам на полях, Врангель доклад ген. <...> В некоторых пунктах политика, проводимая крымским правительством на практике в 1920 г., почти полностью совпадала с предложениями Махрова: в отличие от своего предшественника, Врангель, например, вел действительно реальную политику по отношению к иностранным державам и окраинным образованиям; он, таким образом, добился официального признания своего правительства со стороны Франции и вошел в соглашение с украинцами-сепаратистами. <...> Так же, как и Махров, Врангель ощущал необходимость идеологической борьбы с противником, и при нем, впервые за все время гражданской войны, пропаганда белых достигла того уровня, на котором ее уже можно было сравнивать с пропагандой большевиков. <...> (Решение же Врангеля, высказанное им на полях доклада, назвать ее не „Крымской русской армией", как предлагал Махров, а „просто Русской" — бесспорное доказательство его большого политического чутья. <...> Им самим были проведены меры значительно более простые, давшие в некоторых областях весьма ощутимые результаты: в частности, они привели к резкому сокращению ограбления мирного населения со стороны белых войск. <...> В отношении реформы местного управления и земельной политики ген. <...> Он предпочел (вместо провозглашения широких демократических лозунгов с их дальнейшим проведением в жизнь) подготовить коренное преобразование администрации на местах и создал — в общем, успешно — новое волостное земство, выбранное широким кругом избирателейкрестьян. <...> Оно оказалось в состоянии решать накопившиеся в годы разрухи неотложные задачи деревни. <...> В дальнейшем намечалась реформа земства в масштабе <...>