М. С. Жукова
Барон Рейхман
Русская романтическая повесть писателей 20--40-х годов XIX века. <...> Мы будем иметь случай познакомиться с Лелею; теперь
скажем только, что Коко давал это имя адъютанту своего папеньки, который по целым часам иногда бегал
с ним по залам. <...> -- А ты перенимаешь у него? -- сказала с довольною улыбкою молодая женщина.-- Не кричи,
Коко! <...> Густые эполеты шли к его высокому, стройному стану, несколько более чем
полному, что, однако, его не портило. <...> Имя его встречалось далеко в летописях Ливонского ордена и, от
времени Плетенберга переходя через века, досталось не без известности предку его, который, вследствие
неудачной попытки ливонского дворянства у Карла XII-го, переселился на Русь, где Великан созидал
новое царство и привлекал дружелюбно иноземцев. <...> Это пересадное дерево так сдружилось с климатом и
почвою, что приняло все свойства туземной растительности и от всего немецкого сохранило одно имя, к
которому барон был чрезвычайно привязан. <...> Густые эполеты барона, равно как и две тысячи душ Натальи Васильевны, супруги его, играли
важные роли в их женитьбе. <...> Деревни и эполеты, длинные деревни и густые эполеты суть разнородные
вещества, из которых составляется вольтаический столбик большого света, делающий чудеса! <...> .. На сей раз
эполеты были проводником, который привлек на генерала благоволение отца Натальи Васильевны, и
можно сказать, к счастию ее. <...> Может быть, он и не влюбился бы в Наталью Васильевну, если б узнал ее в хижине; барон не любил
эклог; но теперь он истинно был привязан к ней, как добрый муж. <...> Но Наталья Васильевна любила его; не скучала его рассказами о Монмартрском сражении, о
приступе к Варне и называла его своим героем. <...> Чрез него она имела вход в дворец, бывала на придворных
балах, в Белом зале. <...> Одним была
недовольна баронесса: она находила Сержа слишком матерьяльным, слишком привязанным к
прозаической стороне жизни. <...> При вопросе Натальи Васильевны барон посмотрел на нее с улыбкою несколько <...>
Барон_Рейхман.pdf
М. С.Жукова
Барон Рейхман
Русская романтическая повесть писателей 20--40-х годов XIX века. / Сост., вступ. ст. и примеч. В.
И. Сахарова.--М.: Пресса, 1992.
OCR Бычков М. Н.
Ах, как мила моя княжна!
Мне нрав ее всего дороже.
Немножко ветрена, так что же?
Еще милее тем она.
Пушкин
-- Какая ты хорошенькая, мама! -- говорил четырехлетний румяный мальчик в русской рубашке, с
светлыми кудрями, как амур Альбана, хлопал ручонками, прыгая на одном месте перед молодою
женщиною, которая поправляла перед зеркалом свои черные, атласистые букли.
-- Ты любишь маму нарядную?
-- Люблю маму, люблю папу.
-- А еще кого?
-- Люблю дядю Лелю.
Молодая женщина обернулась к ребенку, потрепала его по полной щечке и спросила вполголоса:
-- За что же Лелю?
-- У Лели славная сабля, золотые снурки. Леля дает мне розовых карамелей; много, много!
-- Ты лакомка, Коко!
И Коко получил розовую карамель, вероятно, за то, что был лакомка; Коко закричал с радости и
побежал показать няне свое приобретение. Мы будем иметь случай познакомиться с Лелею; теперь
скажем только, что Коко давал это имя адъютанту своего папеньки, который по целым часам иногда бегал
с ним по залам. Между тем маменька продолжала любоваться своею прическою.
--Мне кажется, эти шатоны совсем ко мне нейдут? Не правда ли, Анюта?
-- Ах, сударыня! все, что вы ни наденете, прекрасно к вам. M-r le Bean, который убирает целый
город, то же говорит.
-- А ты перенимаешь у него? -- сказала с довольною улыбкою молодая женщина.-- Не кричи,
Коко!
--Мама, это Леля выучил меня петь.
-- А ты, Serge, ты ничего не скажешь мне об моем туалете? -- продолжала она, обратясь к
немолодому уже мужчине, стоявшему у камина.
Serge был мужчина лет... в которые уже и мужчины не любят говорить о летах. Уже шесть лет как
он был женат и с первого дня женитьбы принял обыкновение раз в неделю посвящать часть утра
прекрасным бакенбардам, которые как черный бархат лежали по полным, румяным щекам его. Он
освобождал их от серебряных волосков, которые начинали также показываться и на висках его. Но с
некоторого времени это занятие сделалось чаще и отнимало более времени у барона.
В 13-м году, при взятии Лейпцига, Serge был уже полковником и бригадным командиром в
последнюю турецкую войну. Густые эполеты шли к его высокому, стройному стану, несколько более чем
полному, что, однако, его не портило. Он был, что называется, bel homme {Красавец (фр.).}; сверстники
находили его моложавым, красавицы очень любезным, и комплименты, которыми он осыпал их, не
Стр.1