OCR Nina & Leon Dotan (03.2004)
ldn-knigi.lib.ru (ldn-knigi.narod.ru ldn-knigi@narod.ru)
(наши пояснения и дополнения - шрифт меньше, курсивом)
{Х} - Номера страниц соответствуют началу страницы в книге.
В оригинале сноски находятся в конце соответствующей страницы, здесь
- сразу за текстом!
Старая орфография изменена.
Граф С.Ю. Витте "Воспоминания"
Царствование Николая II, Том II
Изд. "Слово", Берлин 1922
ldn-knigi: из тома I, см. вступительные замечания И. В. Гессена:
"...Для критического подхода к воспоминаниям графа Витте чрезвычайно существенны отличия стенографических записей от собственноручных заметок.
Поэтому последние выделены в тексте звездочками (*)..."
{311}
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
ПЕРВАЯ ДУМА. СТОЛЫПИН
* Новый выборный закон дал первую Государственную Думу гораздо более левую, чем ожидали. Думу эту, кажется, прозвали Думою "народного возмездия". Мне
кажется, было бы правильнее ее прозвать "Думою общественного увлечения и государственной неопытности".
В сущности в Думе главнейшая партия была кадетов и, если бы кадеты обладали хотя малою долею государственного благоразумия и понимания действительности, и
партия эта решилась бы отрезать от себя "революционный хвост", то первая Дума просуществовала бы долго и вероятно имела бы за собою историческую честь введения и
воплощения русской конституции так, как она была определена 17-м октябрем и последующими во исполнение манифеста 17-го октября законами, созданными моим
министерством. Дума же та увлеклась, зарвалась. Она была распущена, и затем явилось бестактное выборгское воззвание.
После опубликования 6-го августа совещательной Думы Булыгина, которая, конечно, не могла не обратиться в законодательную, когда было приступлено к выборам,
министр внутренних дел Булыгин издал циркуляр всем губернским властям, в котором выражалось повеление Государя, чтобы выборы производились совершенно свободно и
администрация никоим образом не вмешивалась в выборы в смысле влияния на выборы тех или других лиц.
Кажется очевидным, что после 17-го октября этот циркуляр, выражающий повеление Государя уже тем паче был обязателен, так как манифест 17-го октября выражал
переход к закономерной {312} свободе и устранению административно-полицейского усмотрения. Поэтому, конечно, мое министерство в выборы не вмешивалось, а только
наблюдало, чтобы они совершались в порядке с соблюдением всех законов, для выборов установленных. Министр внутренних дел не выражал никакой тенденции к
вмешательству, но если бы он и вздумал проявить такую тенденцию, то, конечно, встретил бы во мне препятствие. Очевидно, Его Величество согласно циркуляра Булыгина и
не высказывал ему -- П. Н. Дурново -- какие бы то ни было соображения о желательности вмешательства, но в известной степени Дурново и временные генерал-губернаторы,
руководствовавшиеся его направлением, влияли на выборы в том смысле, что многими незаконными, произвольными действиями, о которых я большею частью узнавал post
factum, они будоражили общественное мнение и способствовали выбору более левых представителей, которые ставили своим лозунгом: "долой бюрократию, долой ее
произвол, долой смертные казни, административные ссылки и тюремные заключения, и да водворится законность, да подчинится Верховная власть законодательной".
Его Величеству не угодно было признать, что такой образ действий администрации способствовал левизне Думы и в письме ко мне от 15-го апреля Государю угодно
было писать:
"Мне кажется, что Дума получилась такая крайняя не вследствие репрессивных мер правительства, а благодаря... полнейшего воздержания всех властей от выборной
кампании, чего не бывает в других государствах".
Итак циркуляр Булыгина должен был быть для декорации, а правительство исподтишка все таки должно было влиять на выборы. Одним словом, законы это одна вещь,
а исполнение их другая. Мало ли что говорится хотя бы в законах и Государевых актах! Это лозунг введенный Столыпиным, которого правительство, хотя и с меньшим
нахальством, нежели при Столыпине, держится и поныне и будет впредь держаться, покуда не произойдет чего-либо особого!..
В чем же заключался существенный недостаток выборного закона, последовавшего после 17-го октября?
Главнейшее в том же, в чем заключался недостаток закона 6-го августа, ибо выборный закон 17-го октября не мог изменить главную черту закона 6-го августа -- его,
если можно так выразиться, {313} крестьянский характер. Тогда было признано, что Держава может положиться только на крестьянство, которое по традициям верно
Самодержавию.
Царь и Народ!..
И действительно тогда все, что говорили Гучковы и гр. Бобринские и Крестовниковы (председатель московского биржевого комитета) и Мещерские ("Гражданин") и
Суворины ("Новое Время") -- все под тем или другим соусом требовали или домогались ограничения неограниченности Царя, один народ безмолвствовал. Поэтому такие
архиконсерваторы, как Победоносцев, Лобко и прочие, все настаивали на преимуществах в выборном законе крестьянству. Когда же крестьянство без всякого другого ценза,
кроме ценза "крестьянство", в значительном числе явилось в Государственную Думу по закону 17-го октября, который все, что касалось крестьянства, оставил без изменения с
тем, что было определено в законе 6-го августа, то сказалось, что оно или беспрограммно, или имеет одну лишь программу -- "дополнительный надел землею, продолжение
действия Великого Императора Освободителя". А когда правительство уже Горемыкина явилось в Думу и сказало :
"Земли ни в каком случае, частная собственность священна", то тогда крестьянство пошло не за Царским правительством, а за теми, которые сказали:
"Первое дело мы вам дадим землю да в придаток и свободу", т. е. за кадетами (Милюков, Гессен) и трудовиками.
Крестьянство и крестьянские выборы дали весь тон Думе, а закон 17-го октября в этом отношении очень мало изменил бы положение, если бы после манифеста 17-го
октября оставил выборный закон 6-го августа без изменений. При создании этого закона доминировали две, впоследствии друг друга исключавшие мысли, с одной стороны:
только крестьянство осталось верно неограниченному Самодержавию, а с другой: мы поэтому соберем преимущественно крестьянскую Думу. Но упустили из виду, что первая
мысль находится в соответствии со второй только при условии, что и политика неограниченного Самодержца останется прежняя, по которой народ мог искать высшей
справедливости только у Царя Самодержца, а когда политика эта одновременно с созывом Думы изменилась и то, что Самодержец Александр II-ой считал справедливым,
Самодержец Николай II-ой признал преступным и поползновением на чужую священную собственность, то все положение вещей перевернулось.
Тогда именно лица, которые имели большой полный карман, а особливо земельную {314} собственность, из будирующих либералов, мечтающих об ограничении
своего Монарха, с испугу забыли все прошедшее и многие из них начали кричать:
-- Царь, явилась крамола, требуют уничтожения основ, на которых зиждется современные культурные государства, священного права собственности. Твои ближайшие
слуги по малохарактерности или коварству Тебе изменяют, гони их, a тех, которые просят Тебя продолжать политику наделения землею крестьянства, примененную Твоим
Великим дедом, казни их, ссылай и сажай в тюрьму.
Явился и галантный, обмазанный с головы до ног русским либерализмом, оратор школы русских губернских и земских собраний, который и совершил
государственный переворот 3-го июня, уничтожив выборный закон 17-го октября и введший новый закон 3-го июня -- закон, который очень прост с точки зрения принципов,
положенных в его основу, ибо он основан только на таком простом принципе: "получить такую Думу, которая в большинстве своем, а следовательно и в своем целом, была бы
послушна правительству. Думцы могут для блезира и говорить громкие либеральные речи, а в конце концов сделают так, как прикажут". *
В конце апреля месяца последовало открытие нового Государственного Совета и Государственной Думы; ранее открытия Государственной Думы происходило
торжественное, предварительное открытие этих учреждений в Зимнем Дворце; там присутствовали с одной стороны все члены Государственного Совета, а с другой стороны,
все съехавшиеся члены Государственной Думы.
Государь явился в зал, в котором присутствовали члены Государственного Совета и Государственной Думы, в порядке большого выхода, со всеми высшими чинами
Двора и со всею свитою. В зале дворца присутствовал весь чиновный мир, а, равно и высшее общество.
Выход этот, имеющий, конечно, историческое значение, так как это был первый и единственный выход Государя Императора к представителям народа, как верхней,
так и нижней Палаты -- был крайне торжественен.
Его Величество был довольно бледен, но довольно спокоен и имел весьма торжественный вид.
{315} Государь Император сказал слово весьма государственное и разумное. Очень жаль, что некоторые из указаний Его Величества были не выполнены по точному их
Стр.1