Владимир Шулятиков
ДУШЕВНАЯ ДРАМА НЕКРАСОВА
"Курьер", 1903 г., No 4
Недавнее чествование Некрасова воскрешает память об одной из самых острых и мучительных
"душевных" драм, какие только знает летопись русской литературы.
Мы говорим о душевной драме, пережитой певцом "униженных ' и обиженных".
Его душевная драма издавна приковывала к себе особенное внимание как со стороны критики, так
и со стороны широких кругов читающей публики. Отдельные моменты этой драмы уже достаточно
освещены. И уже теперь, на основании того, что известно о жизни поэта, можно выяснить общий характер
его драмы, понять ее основу.
Для этого только требуется отрешиться от "индивидуалистической" точка зрения. Необходимо
рассматривать душевную драму Некрасова в связи с общественной драмой, разыгравшейся в его время и
известной под именем "спора отцов и детой". Нужно оценить его драму, как один из наиболее ярких
эпизодов названного спора.
Спор "отцов и детей" сводится, - как ныне выяснено*, - к конфликту двух общественных
миросозерцаний.
* См. статью В. Богучарского в "Мире Божьем" (1901 г., ноябрь). К сожалению, автор слишком
прямолинейными штрихами характеризует людей "сороковых" годов. Влияние разночинской "культуры"
на "отцов" г. Богучарским совершенно упущено.
"Отцы - это представители интеллигентно-барской культуры, усвоившей себе в "сороковые" годы
некоторые предпосылки разночинской идеологии, но отказавшиеся признать свою солидарность со
своими историческими преемниками в решительную минуту, т.е. тогда, когда те, как известная сила,
впервые выступили на историческую авансцену и впервые оформили в стройной системе свои
практические взгляды.
Некрасов явился участником "спора".
По происхождению он принадлежал к лагерю "отцов". Но "отцы" не могли его считать своим: они
видели в нем лишь носителя "нового" мировоззрения; они безусловно отожествляли его со своими
противниками (как это явствует, напр., из некоторых писем Тургенева).
И, действительно, Некрасов находился в стане разночинцев, исповедовал их " ", работал в защиту
их интересов, считался одним из наиболее верных и энергичных их союзников.
Но этой почетной ролью далеко не исчерпывалось содержание его жизни. Заявляя себе
поборником "нового" мировоззрения, отстаивая "credo" "детей" перед "отцами", он в то же время был
принужден вести другого рода борьбу - борьбу менее почетную и менее плодотворную, требовавшую
великих усилий и подававшую очень мало надежды на благополучный исход.
Он вел борьбу с самим собой; в его душе отголоски старины, старины "феодальной" и
аристократической враждовали против тенденций, характеризовавших его, как и "нового человека".
Другими словами, в глубине его внутреннего мира происходил все тот же спор "отцов и детей" И
перенесенный в глубину его внутреннего мира "спор отцов и детей" создал его "душевную драму.
Драма была особенно тяжелая, потому что обе противных стороны располагали большими
средствами, потому что и элемент старины и новые тенденции были органическими явлениями его
душевной жизни.
"Старые" барские наклонности и вкусы он получил, как родовое наследство.
С "новыми" людьми его объединяла не платоническая, питающаяся исключительно доводами
разума привязанность. Нет; его "разночинская" симпатии были куплены ценой трудного жизненного
опыта, ценой "мучительной борьбы", имевшей место в дни его молодости.
Судьба Некрасова в молодости - судьба интеллигентного пролетария. - Двадцатилетним юношей
покинул "отчий" дом, он познакомился с такими условиями борьбы за существование, каких до него не
видел ни один из корифеев "дворянской" литературы начала XIX столетия. Добывая скудный заработок, а
часто оставаясь без копейки в кармане, он скитался по "петербургским углам", постоянно рискуя быть
выброшенным, как из машины винт негодный, за борт жизни, "голодал подолгу".
"Голодный труд", его "попутчик лукавый", заставил его подойти к "низам" жизни, заставил его
взглянуть на мир сквозь призму трезвого реализма, задуматься над вопросом о богатстве и бедности,
Стр.1