Когда я гляжу на розу, как она робко прильнула к зеленому листу, или когда я встречаю на липе
под лучами электрического фонаря болезненно-горькую улыбку непонятности, стыда, раскаяния, страха
-- в сердце моем возникает потребность услышать Музыку, услышать хотя бы один аккорд, один намек на
мелодию, которая началась и, не встретив сочувствия, смолкла. <...> Розовое розы успокоилось: оно нашло зеленый цвет листа, и солнце нагло уверяет его, что это
навсегда она, роза, прильнула к своему тонкому спутнику. <...> Аккорд, мимоходом взятый на открытой
клавиатуре пьянино, среди хаоса нотных листов в комнате, ароматной от сирени, и в полдень, почти
темный, -- через раскрытое окно торжествует эту гармонию красок в природе, которая называется в
жизни безумием... <...> То единственное слово, которое могло бы обратить ее
в розу на листке, в розовое на зеленом, обратить, слить их в мистический белый луч, -- не было сказано:
и улыбка осталась на мгновение, схваченное ею у жизни, лишь грустным пятном на пыльной полосе, созданной мертвящей силой динамо-машины . <...> . . . . . . . . . . .
Нет, бедные дети природы, вы, живые краски цветов, и вы, вечно ищущие друг друга люди, -идите мимо, идите мимо сердца поэта! <...> Оно любит не вас, оно любит только то, что вечно, вечно не в
банальной метафоре, а в абсолюте, в Боге. <...> Оно любит только музыку, только диссонансы, единоразрешимые диссонансы, никого никогда не оскорбившие, не омраченные ничьей едкой слезой стыда
или раскаяния и знакомые здесь, среди нас лишь с блаженным блеском слез восторга. <...> Живу, потому что
верую, что когда больше во всем мире не будет биться ни единого сердца, музыка угасающих светил
будет еще играть, и что она будет вечно играть среди опустелой залы вселенной. <...>
(De_l’inedit).pdf
Иннокентий Анненский
(De l'inedit)
А. В. Бородиной
Памятники культуры. Новые открытия, 1981. Ленинград, "Наука", 1983.
Публикация А. В. Лавров, Р. Д. Тименчик
OCR Бычков М.Н.
Когда я гляжу на розу, как она робко прильнула к зеленому листу, или когда я встречаю на липе
под лучами электрического фонаря болезненно-горькую улыбку непонятности, стыда, раскаяния, страха
-- в сердце моем возникает потребность услышать музыку, услышать хотя бы один аккорд, один намек на
мелодию, которая началась и, не встретив сочувствия, смолкла.
Розовое розы успокоилось: оно нашло зеленый цвет листа, и солнце нагло уверяет его, что это
навсегда она, роза, прильнула к своему тонкому спутнику. Аккорд, мимоходом взятый на открытой
клавиатуре пьянино, среди хаоса нотных листов в комнате, ароматной от сирени, и в полдень, почти
темный, -- через раскрытое окно торжествует эту гармонию красок в природе, которая называется в
жизни безумием...
Болезненная улыбка -- та не нашла ответа... То единственное слово, которое могло бы обратить ее
в розу на листке, в розовое на зеленом, обратить, слить их в мистический белый луч, -- не было сказано:
и улыбка осталась на мгновение, схваченное ею у жизни, лишь грустным пятном на пыльной полосе,
созданной мертвящей силой динамо-машины. . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нет, бедные дети природы, вы, живые краски цветов, и вы, вечно ищущие друг друга люди, -идите
мимо, идите мимо сердца поэта! Оно любит не вас, оно любит только то, что вечно, вечно не в
банальной метафоре, а в абсолюте, в Боге. Оно любит только музыку, только диссонансы, единоразрешимые
диссонансы, никого никогда не оскорбившие, не омраченные ничьей едкой слезой стыда
или раскаяния и знакомые здесь, среди нас лишь с блаженным блеском слез восторга. Живу, потому что
верую, что когда больше во всем мире не будет биться ни единого сердца, музыка угасающих светил
будет еще играть, и что она будет вечно играть среди опустелой залы вселенной.
11 V 1906. Ц<арское> С<ело>".
Стр.1